Денис Бояринцев: «Гол в ворота „Спартака“ обязательно отметил бы»

Денис Бояринцев рассказывает о вредных привычках в футболе, футболе в грязи в центре Парижа, подводной охоте, загубленной карьере педиатра и своей мечте забить «Спартаку», которой уже не суждено сбыться.

«92-я минута. До конца встречи — считанные секунды. Надежда остаётся только на очередное чудо в исполнении Дениса Бояринцева. Он бьёт метров с сорока! Мяч летит в девятку — гол!!!» — типичный комментарий для игры московского «Спартака» середины нулевых, если на поле со скамейки запасных выходил полузащитник Денис Бояринцев — главная палочка-выручалочка красно-белого клуба образца десятилетней давности.

Много воды с тех пор утекло. 36-летний Денис уже трудится помощником главного тренера молодёжного «Торпедо» (в момент интервью он вообще занимал позицию главного тренера молодёжки «автозаводцев), «Спартак» построил свой стадион, но так и не выиграл ни одного титула. Возможно, не хватает как раз тех голов на последних минутах, из-за которых Бояринцев зачастую начинал матч на скамейке запасных. Даже тренеры верили в примету, что если на замену выпустить Бояру, как его называли и фанаты, и партнёры по команде, то он обязательно забьёт.

Эти голы на последних минутах — случайность или какая-то ваша уникальная особенность?

Денис Бояринцев: Это жажда. Жажда спасти игру. Жажда принести победу. Это огромное желание победить. Не хочется говорить такие громкие вещи, но по-другому играть в таких командах, как «Спартак» или «Динамо», — невозможно. Играть в «Спартаке» и не думать о победе до последней минуты нельзя.

— А «Спартаку» забить хотелось бы? И праздновали бы вы этот гол?

— Конечно. И хотелось бы забить, и обязательно праздновал бы. Не вижу в этом ничего предосудительного. Это за полем мы все друзья, а когда выходим на поле, даже если судьба свела нас в разных клубах, мы враги. Был у меня пример такой — марокканец из «Рубина» Абделькерим Кисси. Мы с ним даже жили вместе — одну квартиру снимали. А на поле мы постоянно играли друг против друга. Курбан Бердыев психолог очень сильный — может, он специально так делал. У нас с ним в двусторонних матчах столкновения такие были, что щитки на ногах в клочья разлетались. На поле друзей нет. Да, «Спартак» — это мой любимый клуб, но если уж придётся выйти против него на поле — биться я буду до конца.

— Была же у вас возможность забить...

— Да, я помню игру в Ярославле, когда играл против «Спартака» за «Шинник» — тогда Стипе Плетикоса, защищавший ворота «Спартака», вытащил два отличных удара. Потом с ним вспоминали — я ему сказал, что никогда не забуду. Очень хотелось забить именно «Спартаку».

— Есть ли желание вернуться в «Спартак» уже на позицию тренера?

— Конечно, есть. Даже скажу вам, что меня приглашали работать в академию «Спартака» — Сергей Родионов предлагал стать детским тренером. И когда я был уже практически там, мне поступает предложение из «Торпедо». Оно привлекло тем, что можно было перепрыгнуть ступень — без детской команды сразу стать тренером молодёжного клуба. Меня в «Спартаке» поняли, дали понять, что двери для меня не закрыты. Опять попасть туда, конечно, будет сложнее, наверняка на это место уже взяли человека.

— Кстати, не жалеете, что в «Спартак» ушли из «Рубина», который потом чемпионом стал?

— Нет, конечно, не жалею. Я мог в «Рубине» оказаться и в том сезоне, когда я из «Спартака» на год уходил к Юрану в «Шинник» — тогда мне в Москве не хватало игровой практики. Как показало время, я, наверное, погорячился. Тогда в 2008 году меня Курбан Бердыев приглашал в чемпионский, как оказалось позже, «Рубин». Но на моё решение повлияли и кое-какие другие чувства — уж очень хотелось помочь ярославской команде сохранить прописку в Премьер-лиге. На тот момент я ещё и капитаном «Шинника» стал, а капитаны, как бы громко это ни звучало, с тонущего корабля не бегут. «Рубин» стал чемпионом. Дважды. Но потом я вернулся в «Спартак».

— Но золото хотелось бы получить?

— Конечно, я, наверное, четыре серебряные медали, которые у меня есть, на золотую и поменял бы. Но, что имеем, то имеем... Жалеть — ни о чём не жалею. Дай мне возможность принимать какие-то решения вновь — возможно, поступил бы по-другому. Но, в принципе, своей карьерой я доволен. За исключением отсутствия чемпионского звания в составе «Спартака». В 2006–2007 годах мы были ближе всего к цели. В 2006 так вообще отменили «Золотой матч», а как было бы интересно при равенстве очков побиться с ЦСКА за победу в личной встрече, а не по дополнительным показателям. А в 2007 году мы сами золото профукали — надо было брать очки в Раменском... Тогда у нас была просто потрясающая команда — отличный коллектив. Возьми мы то золото, всё сложилось бы по-другому. Возможно, выиграли бы и потом что-то. Вряд ли бы команду стали так терзать, выгонять хороших игроков. Если помните, из той команды ушли Ковалевски, Йиранек, Ковач, Калиниченко, тот же самый Егор Титов. Но история не терпит сослагательного наклонения.

— Если бы не футбол, кем бы сейчас был Денис Бояринцев?

— Мама мечтала, чтобы я стал врачом-педиатром. Тогда футбол, которым я хотел заниматься, не так кормил, как сейчас, поэтому она сильно настаивала, чтобы я пошёл по медицинскому пути. Тогда мне предлагали поиграть только за команду КФК, третьей лиги. Мать же считала, что мне надо работать с детьми. Они ко мне тянулись. Даже когда уже играл в футбол в Новотроицке и все игроки приезжали на сборы на базу отдыха с семьями, всех детей обычно находили у меня. Они просто ко мне тянулись. Почему? Не знаю.

— В медицинскую академию отдавали?

— Да. Там всё серьёзно было. Но в самый нужный момент подвернулся вариант с Новотроицком — мне удалось вырваться из дома. Стало понятно, что врачом я не буду. Кстати, в ту команду мне удалось попасть благодаря Ринату Билялетдинову — отцу Динияра. Интересная штука — судьба. Теперь Динияр играет у нас в команде. А его отец, который тогда порекомендовал меня в Новотроицк, тренирует «Рубин», который дал мне путёвку в Премьер-лигу и в «Спартак». Вот так и и получилось, что для того, чтобы вернуться в Москву, в «Спартак», мне пришлось сделать крюк в две тысячи километров — через Казань. Говоря известной фразой из фильма: «Казань брал...» Удалось ли взять Москву? Нет, наверное. Всё-таки я считаю, что в «Спартаке» у меня не получилось до конца раскрыться, как в «Рубине». Хотелось бы больше для «Спартака» сделать.

— Актёром никогда не хотели стать? Уж больно вы на Джейсона Стэтхэма похожи.

— Да. Многие отмечают сходство. Даже дети. Как-то раз приехали в гости знакомые, а них мальчик трёхлетний. Мы едем на машине в зоопарк и проезжаем какой-то огромный плакат, рекламирующий фильм со Стэтхэмом. Мальчик, не раздумывая, указывает на плакат и говорит: «Смотрите, дядя Денис!».

— Это приятное сравнение?

— Как герой боевиков он мне нравится. Какой в жизни — не знаю. Зачастую имидж в фильмах совершенно не соответствует тому, что есть на самом деле. Но выглядит он очень неплохо, судя по фильмам, находится в отличной физической форме. Нравится мне с ним один фильм — про тюрьму. Они с другими заключёнными сколачивают футбольную команду и играют с надзирателями. Там ещё бывший футболист Винни Джонс играет. Кажется, фильм назывался «Костолом». Стэтхэм там монаха играл.

— А вам никогда не поступало предложение сняться в фильме, или в рекламе хотя бы?

— Почему нет? Конечно, предлагали. Я помню, даже снимались в хорошем российском сериале, который называется «Парижане». Я там с Димой Аленичевым, Максом Калиниченко, Лёшкой Зуевым и Лёхой Ребко играл. В сериале всего пять серий. У нас у всех есть диски со своей серией. Я, кстати, их даже в каком-то магазине тоже видел. Нам-то дали рабочие копии, а в магазине уже готовый релиз был, с описанием, с фотографиями участников проекта. В одной из серий, кстати, даже Пьер Ришар снялся. Так что можно посмотреть, получить удовольствие, в частности, от той серии, где играем мы, «спартаковцы», — там есть много смешных моментов.

— Кого вы там играете? Самих себя?

— Мы играем себя, то есть футболистов. По сюжету, то ли на заправке, то ли ещё где-то встречаются два тренера. Один работает в Париже, а второй в московском «Спартаке». Они начинают спорить, кто кого обыграет. Доходит до конкретного предложения сыграть товарищеский матч. Тренер «Спартака» спрашивает, куда ехать. В Париж, конечно. И только потом, когда отпираться уже оказывается поздно, выясняется, что Париж — это не столица Франции, а затерянная деревня Париж где-то в Тамбовской области.

— Понравилось сниматься?

— Да. Нас привезли в настоящую деревню Париж, на футбольное поле. Там по колено грязи, которую специально месили, лили много воды из пожарных машин — всё для съёмок. Соорудили трибуны, нагнали массовку. Мы снялись в игровых сценах, и тут нам говорят: «Спасибо. Мы с вами съёмки завершили. Теперь будет футбольный матч — вместо вас по грязи будут бегать дублёры. А мы даже обиделись. Какие дублёры?! Мы так не согласны! Мы хотим сами в футбол поиграть. Зря, что ли, приехали? Продюсер был на седьмом небе от счастья. Представляете, у него в фильме такие звёзды, как Дима Аленичев, который за карьеру выиграл всё, включая Лигу чемпионов и Кубок УЕФА, будут грязь месить. А мы — только рады. Представляете, как мальчишки в этой грязи реально играли. Да, были перебивки какие-то, отбивки. А потом нам сказали, что можно 10 минут поиграть в настоящий футбол. И мы против команды актёров на самом деле играли на счёт, рубились по-настоящему. Поле было настолько плохим, что какое-то мастерство там показать было невозможно, так что все были в равных условиях. Мы получили нереальное удовольствие. С поля уходили все в грязи, но довольные. Импровизированный душ был где-то в лесу один на всех. Мылись, смеялись. Всё было супер.

— Где-то ещё снимались, например в рекламе?

— Да, помню, ещё в каком-то сериале в эпизодической роли от «Спартака» меня приглашали сниматься. Звали, конечно, и в рекламу. Но от рекламных предложений я отказывался. Рекламировать какой-то продукт, не знаю его, — неправильно. Кто знает, что это за вода, какой у неё состав, где её добывают.

— Чипсы?

— Нет, чипсы не предлагали (смеётся). Их рекламируют футболисты немножко другого уровня.

— Какие ещё неспортивные хобби у вас есть?

— Главное, наверное, моё неспортивное хобби с 2008–2009 года — это подводная охота. Очень мне нравится ей заниматься. Купил костюм, маску, ружьё. Сдавать ни на какой сертификат экзаменов не нужно, потому что это охота в равных условиях — против хищника. У тебя нет акваланга и лишнего запаса кислорода. Только маска и свой запас воздуха. Всё зависит от твоих личных качеств. Задерживаешь дыхание, ищешь рыбу под водой. Как воздух заканчивается — всплываешь и снова под воду.

— С акулами в схватку вступать не приходилось?

— Нет. Морской охоты я пока не пробовал. В основном пока охотился по водоёмам Подмосковья. Но самые мои зачётные трофеи относятся к тому периоду, когда я играл в Томске — в «Томи». Там другие реки, другая экология, совершенно другие возможности. Там можно щук до 10–12 килограмм без проблем найти. Такие «брёвна» там плавают.

— Что за оружие нужно, чтобы это «бревно» убить?

— Это ружьё. Есть разные типы ружей. Кто-то предпочитает с обычной стрелой, у кого-то трезубец, как у Волка в «Ну, погоди» был. Есть ружья на резинке, есть помповые — работающие от давления, которое создаёт закачанный воздух. Стреляешь, снаряд попадает в рыбу, лепестки на конце стрелы раскрываются, чтобы раненая рыба не уплыла, и ты её подтаскиваешь с помощью верёвки, которая привязывается к стреле. Некоторые используют для этого линь. Снимаешь рыбу, вешаешь её на так называемый «кукан» — это специальный термин. И плывёшь дальше охотишься.

— Потом рыбу куда деваете?

— Только в употребление. Я считаю, что если ты охотишься, то трофей должен обязательно быть на столе. Охотиться только ради удовольствия негуманно. Если мне уж захотелось щучьих котлет — пойду, поймаю две щуки, или сколько там надо будет. И всё. Даже если потом передо мной ещё пять огромных будет проплывать — не буду стрелять. Возьму столько, сколько будет необходимо. Это — закон для охотника.

— Участвуете в каких-то соревнованиях?

— Я знаю, что есть много соревнований для охотников. И региональные, и национальные, и даже международные — своеобразные чемпионаты мира по подводной охоте. Но я в основном соревнуюсь с друзьями, которые тоже охотятся. Если удалось поймать какой-то стоящий трофей, мы сразу обмениваемся фотографиями — сравниваем, у кого больше. Рыба, я имею в виду (смеётся). Подводные охотники — такие же, как и рыбаки. Ты ему руки свяжи и спроси, какого размера была рыбка. Он разведёт пальцы на руке как можно шире и скажет: «Рыба какая была, не знаю, но глаз у неё был вооот такой».

— И ещё о неспортивном: у вас же не так давно в семье праздник был...

— 8 октября в моей семье было пополнение. Теперь у меня полный комплект. Год назад родился мальчик, теперь вот и девочка.

— Не высыпаетесь, наверное?

— Да нет, пока всё нормально. Они же у нас погодки. Но иногда, и правда, у нас такие концерты бывают — один другому подвывает.

— Станут ли они спортсменами по примеру отца?

— Это будет их выбор. Я ни на чём настаивать не стану, но, конечно, буду прививать любовь к спорту в любом его проявлении, а дальше — это уже их выбор.

— Как девочку-то назвали? Сколько весит? Нам же интересны все подробности.

— Девочка родилась, как по стандарту, — весит три килограмма двадцать граммов, рост — 50 сантиметров. Мы долго с супругой думали, подбирали имя. Хотели какое-то такое... В итоге назвали её Ярославой. Бояринцева Ярослава! Звучит. Супруга хотела что-то в таком духе: Мирослава, Святослава. Остановились в итоге на Ярославе.

— Отмечали?

— Не без этого, конечно. В кругу семьи — ножки обмыть — это святое дело. Ничто человеческое нам не чуждо.

— Ваши подопечные тоже люди. С пониманием отнесётесь, если, например, их в клубе за два дня до матча увидят?

— Если игра через два дня, то ему предстоит серьёзный разговор. А если футболист пошёл в клуб уже после матча — почему бы и нет, все мы люди. Тоже пример — как к этому относится иностранец, тот же Микаэль Лаудруп. Ему всё равно, где ты, что ты. Главное — приди на тренировку, отработай свои два часа, как надо, и иди гулять дальше. Но даже он скажет, что идти в ночной клуб за два дня до игры — не совсем профессионально, мягко говоря. Но тут значение имеет и то, что это за игрок, какую роль он играет в команде, в коллективе.

— Наказывать будете?

— Взять и «закопать» — это самое простое. Лучше для начала пообщаться, попытаться развернуть ситуацию в такую сторону, чтобы ему самому стало стыдно за свой поступок и на поле в следующем матче он выходил, как на последний бой. Это — самое правильное с тренерской точки зрения. А просто «закопать» игрока, бросить его на растерзание общественному мнению — это самое неправильно.

— Другой момент — а если футболист курит? Ведь даже в клубах Премьер-лиги, не будем, конечно, называть имён, но есть курящие футболисты. Но они выходят и делают своё дело на поле. Что с такими делать?

— Я сам, если честно, никогда не баловался этой привычкой, не курил и никому не советую этим заниматься — дело нехорошее. А если серьёзно, расскажу одну историю. Не буду называть команду, но она ехала в автобусе на стадион, где должна была участвовать в финале Лиги чемпионов. В финале Лиги чемпионов! Многие футболисты курили в автобусе — открывали окошко и курили. А потом они выиграли Лигу чемпионов. Что им скажешь? Как их поругать?

— В своё время даже Лев Яшин не стеснялся этой своей привычки.

— Да, в этом случае, если одно другому не мешает... Они же свободные взрослые люди. Почему спортсмен не может иметь права на какие-то свои слабости? Главное — чтобы это не шло в ущерб и результату, и, конечно, самому себе. Я видел и играл с теми, кто курит. Я сейчас даже знаю, кто у меня в команде курит. Помню, когда ещё во второй лиге играл, меня окружали в основном здоровые мужики советской закалки. Дымили, как паровозы, а потом выходили на поле и носились больше и быстрее всех остальных.

Автор: "aif.ru"