ДЛЯ КАРПИНА В КОМАНДЕ ВСЕ РАВНЫ
Спецкор "СЭ" подошел к Валерию Карпину после тренировки с предложением поговорить о бразильцах.
- Характер у них своеобразный?
- С хорошей стороны меня Алекс поражает. Впрочем, "поражает" - не то слово. Это было ожидаемо. Мне многие и прежде говорили, что интеллект у парня очень высокий. Понимает и жизнь, и футбол. Это тот человек, который любому тренеру нужен. Приятно с ним работать.
- Федотов мне когда-то рассказывал, что в Тарасовке у бразильцев был отдельный столик, от которого веяло дурной энергетикой. Почему у вас все иначе?
- Если такое было, то я вам объясню один момент: отрицательная энергетика не может идти от одного стола. Движение в этом смысле всегда двустороннее. Проходя мимо других столов, бразильцы чувствовали то же самое. Это мое мнение. А в нынешнем "Спартаке" есть четкое понимание - никакого разделения быть не может. Вот вам и разгадка. Для меня все равны. Все это должно исходить от тренера.
- Вы запретили молодому Ананидзе всякое общение с прессой. Бразильцев, на которых охотятся желтые СМИ, оградить не думали?
- За все время, что я в "Спартаке", с подобными СМИ была только одна проблема - история с Веллитоном. Больше ничего.
- Кого из бразильцев было особенно тяжело заполучить "Спартаку"?
- Еще до меня большие проблемы были по Веллитону. Конкурировали с другими клубами, многие его хотели. Да и по Алексу долго велись предварительные переговоры. Быстрее пошли только после закрытия трансферного окна в Европе. Все это заняло около месяца.
- Были бразильцы, которых хотели заполучить, но сорвалось соглашение в последний момент?
- Нет. Все становилось ясно на предварительной стадии: либо игрок не хочет ехать, либо клуб не отпускает.
НАИБОЛЕЕ СПОСОБНЫЙ К ЯЗЫКАМ - АЛЕКС
Не мог я не поговорить с Романом Асхабадзе, заместителем гендиректора по административно-техническим вопросам и связям с общественностью. Он свободно владеет португальским, испанским, английским, говорит по-итальянски и еще со времени работы в "Сатурне" накопил солидный опыт общения с латиноамериканцами.
- Первый бразилец, с которым столкнулся в работе, - Жедер, - рассказал Асхабадзе. - Это сейчас я могу оценивать, а тогда был студентом. Надо было срочно устанавливать контакт. Одно дело - изучать язык и время от времени общаться с его носителями. Совсем другое - постоянно говорить с футболистами. Надо было держать темп в беседе, никто не давал времени на то, чтобы подумать. Тогда в команде было восемь иностранцев, потом стало четырнадцать. Собралась вся Латинская Америка, был даже перуанец. С Жедером человеческий контакт нашли сразу - я был ему необходим. Иностранцев очень тревожило, как устроятся их семьи - и тут я был первым помощником.
- Самые необычные ситуации, с которыми сталкивались?
- Четырнадцать человек с семьями - вы можете себе представить? Только затапливали соседей миллион раз. Не выключил человек джакузи, и все. Соседи вызывают милицию. Со всеми улаживал конфликты я. Устраивал детей в сад, возил по больницам. Потом открыл для себя, какими хитрыми бывают латиноамериканцы. Я этого поначалу не понимал. Человек приехал, подписал контракт, а потом передает через меня: "Роман, скажи, не могу тренироваться. Плохо чувствую". А я-то знаю, что все у него в порядке. К игре они все выздоравливали. Но я никогда им не подыгрывал в этом смысле.
- С чувством юмора у кого было лучше всего?
- У Жана Нарде.
- А способность к языкам?
- У Алекса. Он не говорит, но уже многое понимает. Еще у Павловича был такой аргентинец в "Сатурне". Жан Нарде говорил неплохо. Майдана многое понимает. Вот Квинси очень хитрый: когда находился один, мог выпутаться из любой ситуации. Моментально все понимал по-русски, если из клуба никто не видел.
- Когда про Веллитона писали, что зажигает в клубах с Викой Боней, - разговаривали с ним?
- Нет. Я не лезу в личную жизнь. Захочет - сам расскажет. Что в газетах писалось, ему было все равно. А что, надо было оправдываться?
- Когда особенно поразились спартаковским бразильцам?
- Помните эпизод, когда на прошлом сборе сломался Дринчич? Мы уносили его с поля, а группа запасных футболистов стояла в стороне. Так к русским ребятам, которые кинулись к Дринчичу, моментально присоединились Ибсон с Алексом. Хотя вполне хватало людей, которые несли Николу в раздевалку. Я говорил: "Идите, готовьтесь ко второму тайму", но они ни в какую. В раздевалке обняли его, пожелали терпения.
- Бразильцы очень впечатлительные?
- Очень. Причем почти все. А еще каждого бразильца поначалу удивляет, насколько в России мрачные люди на улицах. Потом понимают - все из-за климата. Они умеют дружить. Привозили для меня подарки из-за границы - маленькие гитары. Или такую штуку, которая сейчас очень распространена, а прежде делалась только в Бразилии - бутылка с разноцветным песком. Из этого песка выложен рисунок.
- Кто привозил?
- Почти все. Даже Моцарт.
- Моцарт дал не очень хорошее интервью, вернувшись в Бразилию…
- Я читал. Это его дело. Не думаю, что говорил он настолько резко, как было переведено. В Москве рассуждал гораздо сдержаннее. А может, обиделся, уехав.
- Кто из бразильцев для вас - чемпион по человеческим качествам?
- Алекс, Ибсон и Веллитон. Тот же Ибсон - это простота и доброта. Хитрость я почувствовал бы сразу.