Калиниченко Максим Сергеевич

Годы жизни: 26.01.1979.

Гражданство: Украина.

Карьера:

игрока:   1996/2000, 2008/2010   Днепр (Днепропетровск Украина);  2000/08 Спартак; 2011/14 Таврия (Украина). 2014 завершил карьеру игрока.

амплуа:   полузащитник.

рост:         176.

вес:            67.

номер:       25.

прозвище:  Калина.

сборная:  2002/09  игрок сборной Украины 44 матчей 7 голов (на 18.06.09.). Четвертьфиналист  чемпионата мира 2006.

Достижения:

Чемпион России: 2000,2001. Бронзовый призер России: 2002.Обладатель кубка России: 2003. Серебряный призер чемпионата России: 2005,2006,2007.

Четвертьфиналист чемпионата мира : 2006

Награды

Кавалер ордена «За мужество» III степени. (За достижение высоких спортивных результатов на чемпионате мира по футболу 2006 года (Федеративная Республика Германия), проявленные мужество, самоотверженность и волю к победе, утверждение международного авторитета Украины ).

Биография:

Максим с ранних лет начал увлекаться футболом. Отец Калиниченко был вратарем любительской команды Харькова и молодой Максим часто стоял за воротами во время игр и подавал мячи.

   Позже он стал учеником харьковского ДЮСШ № 7, а спустя пару лет он прошёл отбор в харьковский спортинтернат, куда его зачислили без отборочных конкурсов, разглядев его способности. Молодой Калиниченко, как и большинство его друзей, был болельщиком киевского «Динамо», но всегда любил говорить, что он играет в стиле московского «Спартака» — главного конкурента киевлян в советский период.

   В 17 лет в Кривом Роге Калиниченко играл в финальной пульке чемпионата Украины среди юношей, где молодой талант был замечен тренером днепропетровского «Днепра» Вячеславом Грозным. Так Максим стал игроком Днепра, где в течение года сумел закрепиться в основном составе, а также дебютировать в юношеской сборной Украины (до 21 года). Но через некоторое время конфликт Вячеслава Грозного с руководством Днепра вынудил тренера покинуть команду. Грозный получил предложение о тренерской работе от московского Спартака, а вместе с ним в столицу России перебрался и Калиниченко. Так в 21 год он стал полузащитником тогдашних чемпионов России.

   Калиниченко — один из двух, наряду с Егором Титовым из игроков «Спартака» состава 2000 года, оставшихся в команде после затяжного кризиса первой половины 2000-х годов (связанного с поздней деятельностью Олега Романцева и президентством Андрея Червиченко). В «Спартаке» 2005—2007 годов Калиниченко выходит на поле не так часто, как капитан Титов, однако регулярно отмечается голами со штрафных и удачной игрой после выхода на замену. В 2006 забил за сборную Украины гол в ворота сборной Саудовской Аравии в финальном турнире Чемпионата мира-2006 в Германии. После крупного поражения (1:5) от своего принципиального соперника, ЦСКА, тренер московского «Спартака» Станислав Черчесов 13 июля 2008 года отправил в дубль Егора Титова, Максима Калиниченко, а также бразильского полузащитника Моцарта, по его собственному выражению, «…не потому что они играли хуже других, а потому что капитан и его заместители несут ответственность за то, чтобы во время игры командный дух находился на подобающей высоте».

   Через неделю, 19 июля, «Спартак» отыграл вничью выездной поединок с московским «Локомотивом», а на послематчевой пресс-конференции Станислав Черчесов заявил: «Отсутствие Титова, Моцарта и Калиниченко не ощущалось». На следующей после матча с «Локомотивом» неделе Сантос Моцарт был возвращён в основной состав команды. Наконец, 29 июля Черчесов встретился с Титовым и Калиниченко в неформальной обстановке. В пресс-релизе ФК «Спартак», вышедшем по итогам встречи, приведены слова Черчесова: «Я сообщил игрокам о своем решении. Как главный тренер, отвечающий за результат, сказал Егору и Максиму, что не вижу им места в основном составе, а держать таких футболистов в запасе мы не имеем морального права. Титов и Калиниченко хотят играть дальше, поэтому, вероятно, будут подыскивать себе новые команды. Им нужна новая мотивация». После этого агент футболиста (Герман Ткаченко) занялся поисками нового клуба для своего клиента. 5 августа 2008 года Калиниченко подписал контракт по схеме «3+2» с днепропетровским «Днепром». 28 ноября 2009 года Максим Калиниченко забил гол полтавской «Ворскле» непосредственно с углового.
 
После возвращения из отпуска в начале 2011 года Калиниченко был переведён в дублирующий состав. Ему дали возможность искать себе следующий клуб. Калиниченко же решил остаться в «Днепре» до окончания контракта, который закончился с 1 июня 2011 года.
 
15 июня 2011 года подписал контракт с «Таврией» по схеме «2+1». 23 апреля 2014 года покинул «Таврию» в статусе свободного агента, в результате финансового кризиса в клубе.

Автор: “peoples.ru”

«Я словно приговоренный!»

МАКСИМ КАЛИНИЧЕНКО. Узник «Спартака», заложник своих идеалов он уже восьмой год бьется за право играть в основном составе красно-белых. Сейчас, когда будущее неординарного полузащитника вновь под вопросом, мы с Калиниченко и его супругой Татьяной попытались переосмыслить весь спартаковский период Максима. И надлежащие выводы сделать.

НЕ ПОНИМАЮ, ЗА СЧЕТ ЧЕГО ВЫЖИВАЮ?!

   - Максим, есть вещи, которые вам в сегодняшнем вашем положении непонятны?
- Сколько угодно! Прежде всего, как добиться того, чтобы люди в тебя поверили? Иногда, когда в очередной раз обрушивается осознание, что ты тупо бьешься башкой о стену, руки опускаются. Это ведь страшно тяжело, когда никому нет дела до того, что ты там рвешь жилы. Я словно приговоренный. Кого только из меня не пытались сделать. И рвача, и зажравшегося ветерана, и «отработанный материал». Не понимаю, как я до сих пор играю в этой команде?! За счет чего выживаю?! Почему я, такой во всех отношениях хреновый, оказывался нужным каждому тренеру, коих на моем спартаковском веку уже сменилось немало? Я не знаю, как мне быть. Сидеть не могу. Уходить – тоже. Моя трансферная сумма для футболиста, в которого не верят, запредельная (по нашим сведениям, 3 млн. евро – Прим. ред.). Остается в очередной раз слабо утешаться тем, что я ношу форму клуба, о котором мечтал с детства. Ну и, конечно, надеяться, что при новом наставнике все образуется.

   - Ни разу не сожалели о том дне, когда ваша детская мечта стала явью?
- Зачем гневить Бога и просить у него другой участи? До сих пор помню, как в 1999 году приехал в «Спартак» на просмотр. На вокзале меня встретил друг тренера Грозного, и мы отправились на базу. Толкались по пробкам так долго, что я чуть с ума не сошел. В итоге, я заметил указатель «Черкизово», чему изрядно удивился: «В «Локомотив» вы меня что ли везете?!» Я же не знал тогда, что рядом с Тарасовкой есть поселок Черкизово. В общем, когда увидел ворота с ромбиком, испытал облегчение.

   - Не забыли свои ощущения, когда эти ворота - фактически в светлое будущее, распахнулись?
- Я скромный был. Не то, что сейчас. Ни о каком светлом будущем даже не помышлял. Не опростоволоситься бы! На первой двусторонке хлопьями падал снег, освещение было слабым. Я тратил уйму времени на то, чтобы разобрать, где свои, а где чужие. А Романцев не любил тех, кто долго думает. К тому же на третьи сутки моральные силы стали заканчиваться. Сидел в одиночестве на базе, ни с кем не общался, команда готовилась к «Лидсу» и всем было не до меня. В итоге, «Спартак» улетел в Болгарию, а я – домой, в полнейшей неопределенности.
С тех пор так и повелось - постоянно чего-то жду. Последние годы и вовсе живу на пороховой бочке. Чуть ли не каждый вечер садимся с женой на кухне и гадаем: что будет завтра? Мое состояние «стабильно подвешенное». Как же надоело находиться в положении натянутой струны! В декабре 99-го, кстати, было гораздо легче, чем, например, весной 2007-го. Да, «Спартаком» я грезил, но для меня тогда футбол на этой команде не заканчивался. Предложений хватало и на Украине. И я в своем выборе ни от кого не зависел.

   - В «Спартак» вас все-таки взяли, но контракт не предложили.
- Для заявки закорючку на каком-то символическом контракте я поставил. А так был в неведении: сколько будут платить, когда? В команде еще изрядно задержали зарплату. Деньги, которые занимал у тестя с тещей для поездки в Москву, закончились, и я два с лишним месяца сидел на бобах. Полноценный контракт мне предложили лишь следующей зимой, и вскоре после этого я сломался.

   - Когда у вас возник ло ощущение, что «Спартак» - э то надолго?
- С первого дня умирал на каждой тренировке и в каждом матче, но своим я себя почувствовал только на второй год. Перед самой травмой поймал себя на мысли: я полноценный член этого великого коллектива. О том, на какой срок, голову не забивал.

   - В «этом великом коллективе» вас на пару с Артемом Безродным, помнится, детьми Грозного дразнили.
- Было дело. С Васькиной легкой руки. Баранов – человек-кладезь разных «горбылей». Всем клички придумывал. Ну и на нас с Темой насел: дети Грозного, дети Грозного! Ваське все прощали. Светлый человек!

«ДУШЕВНАЯ» ЗАКАЛКА ОТ ОЛЕГА ИВАНОВИЧА

   - Романцев лично от вас что требовал?
- Что и от всех: выкладываться по полной. Никаких послаблений! Ну и, естественно, думать на поле.

Татьяна: - Как-то еще при Федотове Максим пришел домой окрыленный. Оказалось, что тренировку проводил Родионов, и она была чисто «романцевской». С обилием «квадратов». И там тоже требовалось думать.

Максим: - Да, «квадраты» у Иваныча – святое. Ты мог возить всех, но если в «квадрате» «плыл» – в состав не попадал. Это был истинный критерий. Мы настраивались на этот «квадрат», как на смертный бой. Оттуда уже через пять минут можно было выползти без сил. Я когда первый раз туда влез – а новички сразу попадали под смертоносную пятерку Булатов-Титов-Тихонов-Баранов-Кечинов – чуть не окочурился. Эта комбинационная машина глумились над нами, как над детьми. Я только на второй год, когда заслужил право протиснуться в пятерку основных полузащитников, понял, через что сумел пройти.

   - Представляю, что, приходя домой, вы рассказывали жене.
- Да ничего не рассказывал. Ей тогда не до этого было. Одна в чужом огромном городе. Беременная! Сидела в четырех стенах и ждала, когда же я приеду. А у нас были бесконечные сборы.

Татьяна: - Я эти сборы возненавидела! Тогда «Спартак» заезжал на базу за два дня до матча. А они как-то проиграли и их тут же со стадиона вновь загнали на «казарменное положение». На неделю! И все эти 7 дней я была на грани. Прокляла все на свете. А уж как я злилась на Романцева – словами не передать.

   - Максим, а вы на Олега Ивановича часто серчали?
- Регулярно! «Душил» он меня, как казалось, чрезмерно. После первой травмы у меня была не голень, а тряпочка, я многие вещи не мог выполнить чисто физически. Олега Ивановича это не волновало: он с меня не слазил, будто я самый здоровый человек на свете. Закалку получил, мама не горюй! В последствии она мне очень пригодилась, поскольку со всеми тренерами у меня возникали творческие разногласия.

«А ПУСТЬ ОН ЗДЕСЬ ТАКЖЕ СЫГРАЕТ!»

 - В 2000-м году, когда вы протиснулись в тот чемпионский «Спартак» и стали автором «золотого» мяча «Ростсельмашу», вряд ли могли предвидеть, что за углом вас поджидает длинная череда неприятностей?
- Тогда я ничего не мог предвидеть. Жил одним днем, а трудности меня никогда не покидали. Даже чемпионство свое так и не прочувствовал. Таня дома устроила мне жуткий скандал.

   - Ужин в унитаз спустила?
- Ага! Я раздавал интервью, автобус меня ждать не стал, и мне пришлось выбираться из «Лужников» самому. Болельщики окружили, раздавал автографы. Потом понял, что нужно маскироваться: вывернул куртку, натянул бейсболку и так добрался до автострады. Пока поймал машину, пока доехал, вхожу, а эта «звезда» сидит надутая, как шарик: «Ты где был?!»

   - Сейчас все было бы иначе?
- Да если бы я сегодня забил «золотой» гол, она бы меня на руках неделю таскала! Научила бы меня курить и прикуривала бы по первому моему зову! А тогда она и не обратила внимания на мои успехи. Да я и сам не обратил. Ничего в моей жизни не поменялось, ни мировоззрение, ни готовность работать и доказывать.

   - В межсезонье-2000/01 довелось общаться с Романцевым, так он мне прямо заявил: «Калиниченко станет лучшим игроком 2001 года!»
- Но 2001 года у меня не было. Было опять-таки ожидание: смогу играть или нет. Вероятность того, что мой ахилл не сошьется так, как надо, составляла 50 процентов. Мне было страшно. Сложнее всего было, провалявшись три месяца в гипсе, осозновать потом, что можно было и не валяться. В Финляндии, куда я поехал на консультацию, выяснилось, что западная медицина ушла далеко вперед. Потом был первый шаг, первая тренировка и первое потрясение. За год лечения я забыл, насколько же тяжело играть в футбол. Я привык смотреть на него со стороны. А со стороны все кажется простым: отдай туда, покати сюда, пробей в «девятку». В какую, на фиг, «девятку»?! С какой стороны к мячу подойти – и то было непонятно…

   - Что оказалось болезненней: разрыв ахилла или передней крестообразной связки?
- Болезненней всего удар в незащищенную надкостницу. Искры натурально сыплются из глаз. Что до ахилла и «крестов», то я их рвал в два захода. Врачи не могли сразу поставить верный диагноз, снимали боль, я выходил – и дорывал. Когда рвется ахилл, такое ощущение, что кто-то со всей дури палкой шандарахнул тебя по голени. Помню, я обернулся и не поверил своим глазам: в пяти метрах от меня никого не было. Как такое возможно?! Я снял бутсу и пошел. А мне казалось, что я иду в бутсе, но без задних шипов. Пятка все время куда-то проваливалась. Молодой был, ничего не понимал: разрыв ахилла мне представлялся чем-то сродни перелому мизинца. Пустяком. Когда же разлетаются «кресты» - раздается хруст и уходит нога. Ты лишаешься точки опоры. «Кресты» - штука жестокая, но после ахилла мне уже нечего было бояться.