- Кто знает... Мы ведь, на него надеясь, и сами не очень-то плошали. Было, конечно, где-то и везение - а как же без него? - но многое мы ведь, согласись, и сами сделали.- Ну, вратарь-то вроде не плошал...
- Да нет, были промахи, были - и явные, и со стороны, быть может, мало заметные. Но в целом сезон прошел очень удачно. Бывает же так, что осуществляются мечты - и в "Спартаке" я основной вратарь, и мы еще чемпионами становимся...
- ... И в сборную тебя впервые приглашают.
- Но там-то как раз не очень дело пошло - не энаю даже, почему. Впрочем, это дело тренера - решать кому, где и когда играть. Игрок, если он не показался, сам виноват всегда. Если виноватого на стороне начнешь искать, тебе лучше от этого никогда не станет. Разбираться надо в себе.
- Любишь этим заниматься?
- До самозабвения. Если бы еще играть не надо было. сутками сидел бы и анализировал. Я вообще сторонник того, что во всем надо после событий, а не во время их, разбираться.
- Применительно к игре как это выглядит?
- К примеру, ошибся защитник - я молчу. Потом, если надо будет, мы с ним к этому эпизоду вернемся. Но - не сейчас. Даже если нам в результате этого промаха гол забили - его же все равно, если мы на поле спорить друг с другом начнем, не отменят. Меня тренеры иногда даже по-ругивают за то, что я часто молчу в игре, хотя вроде бы, стараясь как-то предвосхитить ход развития игры, всегда подсказываю партнерам. Ну, а если что-то уже случилось, что толку кричать...
- Эта рассудительность у тебя врожденная?
- Ну что ты! В юности, помню, не столько от игры, сколько от собственного крика уставал, иногда даже голос садился. Ну и мне в ответ тоже кое-что перепадало - в том-то, возрасте мы все "кипятки". И вот однажды Гамлет Сергеевич Аситов, работавший у нас специально с вратарями, в ходе тренировочной двусторонней игры, сказал мне: "Тебе, Стас, надо спать с открытой форточкой". Я молча проглотил его реплику, но через несколько минут все же переспросил: "А почему именно с открытой?". "Потому что нервный очень...". У нас на Кавказе старших принято слушаться. Даже если ты с ним категорически не согласен - надо пойти и сделать, как он сказал. А тут я поразмыслил над словами тренера и решил, что Гамлет Сергеевич-то прав. И с того самого дня потихоньку начал учиться прятатать свои эмоции. И когда теперь хочется на кого-нибудь прикрикнуть, я тут же вспоминаю про открытую форточку. Помогает...
- Старших ты, значит, слушался. А как, интересно, родители относились к твоему увлечению, уже практически в детстве ставшему работой?
- Отец никогда не был даже простым болельщиком. И на увлечение мое поначалу смотрел просто как на забаву. Но когда понял, что это серьезно, сказал, что мужчина сам должен решать, чем ему заниматься в жизни, лишь бы перед людьми потом стыдно не было. А мужчиной, кроме, естественно, отца, я был в семье единственным - у меня четыре сестры. В общем, мы тогда поняли друг друга. И мои успехи отец сегодня воспринимает просто как добротную работу - сам он по-прежнему не числит себя среди горячих почитателей футбола вообще и "Спартака" в частности. Хотя вот на матч с "Наполи" приехал - я даже удивился. Но, наверное, просто соскучился.
- А какой вопрос он чаще всего задавал тебе, когда в межсезонье ты ненадолго появлялся дома?
- Спрашивал, когда я женюсь. Я отвечал тоже одинаково - зимой. Когда еще футболисту свадьбу играть? И сдержал слово, знаешь! В нынешнем январе мы с Аллой стали мужем и женой.
- Скажи, а от травм ты что, заговоренный?
- Сплюнь, пожалуйста, а? Беду дразнить - то же самое, что гневить Бога. Пока ничего серьезного действительно не было - переломы пальцев и разные вывихи, растяжения - это все не более чем издержки вратарского производства, и с ними порой приходится играть, как будто их и нет вовсе. Партнеры должны быть уверены в своем вратаре. Защитники могут знать, что он слаб, скажем, на выходах, но если игроки хотя бы разок почувствуют, что этот парень "слаб в коленках" и не лезет в гущу штрафной потому, что там иной раз бьют, и даже больно, то все будет кончено.
- Неужели вратарю неведомо чувство страха?
- Есть, конечно, какой-то инстинкт, ограничивающий долю разумного риска, но есть и другой инстинкт - вратарский. В кубковом матче с московским "Динамо", к примеру, я ушиб правый локоть и, потирая его, время от времени, все думал, как же я буду прыгать вправо? Но подоспел момент - ударили вправо, и я и думать забыл, что может быть больно. Только поднимаясь, про травмированное место и вспомнил.- Кстати, на том же матче я сидел в армейском манеже на балконе, аккурат над твоими воротами, благо все места для прессы были кому-то проданы, и обратил внимание, что ты еще бесстрашно (или бесстрастно?) относишься и к тому, что ваши защитники довольно свободно дают соперникам расстреливать твои ворота.
- Верно, я никогда не кричу: "Не давайте бить!" или "Не пускайте его!". У нас каждый на своем месте занимается своим делом. Представь себе ситуацию, когда в момент нанесения чужим игроком удара вся наша команда оборачивается ко мне и наставляет: "Лови!". Я в конце концов для того и поставлен между штангами, чтобы ловить мячи.
- Помнится, Николай Петрович Старостин рассказывал, что легендарный Владислав Жмельков, напротив, напутствовал в игре его брата: "Да пропустите вы его, Андрей Петрович. Пусть пробьет...".
- Ну уж нет, до этого я как-то еще не дошел. Попроси - он ведь и вправду еще пропустит. А того же Добровольского, скажем, если пять раз пропустить, то в четырех случаях он тебе забьет точно. А то и все пять. А вообще-то никто вратарю не может быть большим судьей, чем он сам. Любой, хоть с пенальти, гол - это твой гол. Ты его пропустил. А должен был взять, для чего же ты тогда часовым поставлен у ворот? Самый неберущийся мяч тебе забьют - дома места потом себе не находишь. Маешься, ходишь из угла в угол, ночью до утра в постели ворочаешься. И самое интересное - знаешь ведь, что какие бы ты причины промаха ни вскрыл, какие бы оправдательные моменты ни нашел, тебе все равно еще забьют - вот в чем вся штука-то. Не в следующей игре, - так через одну. Знаешь, но все равно идешь, как тигр, в эту клетку - семь тридцать два на два сорок четыре...
Автор: С.Микулик еженедельник "Футбол" 1990.