Денис Бояринцев: «Гол в ворота „Спартака“ обязательно отметил бы»

Денис Бояринцев рассказывает о вредных привычках в футболе, футболе в грязи в центре Парижа, подводной охоте, загубленной карьере педиатра и своей мечте забить «Спартаку», которой уже не суждено сбыться.

«92-я минута. До конца встречи — считанные секунды. Надежда остаётся только на очередное чудо в исполнении Дениса Бояринцева. Он бьёт метров с сорока! Мяч летит в девятку — гол!!!» — типичный комментарий для игры московского «Спартака» середины нулевых, если на поле со скамейки запасных выходил полузащитник Денис Бояринцев — главная палочка-выручалочка красно-белого клуба образца десятилетней давности.

Много воды с тех пор утекло. 36-летний Денис уже трудится помощником главного тренера молодёжного «Торпедо» (в момент интервью он вообще занимал позицию главного тренера молодёжки «автозаводцев), «Спартак» построил свой стадион, но так и не выиграл ни одного титула. Возможно, не хватает как раз тех голов на последних минутах, из-за которых Бояринцев зачастую начинал матч на скамейке запасных. Даже тренеры верили в примету, что если на замену выпустить Бояру, как его называли и фанаты, и партнёры по команде, то он обязательно забьёт.

Эти голы на последних минутах — случайность или какая-то ваша уникальная особенность?

Денис Бояринцев: Это жажда. Жажда спасти игру. Жажда принести победу. Это огромное желание победить. Не хочется говорить такие громкие вещи, но по-другому играть в таких командах, как «Спартак» или «Динамо», — невозможно. Играть в «Спартаке» и не думать о победе до последней минуты нельзя.

— А «Спартаку» забить хотелось бы? И праздновали бы вы этот гол?

— Конечно. И хотелось бы забить, и обязательно праздновал бы. Не вижу в этом ничего предосудительного. Это за полем мы все друзья, а когда выходим на поле, даже если судьба свела нас в разных клубах, мы враги. Был у меня пример такой — марокканец из «Рубина» Абделькерим Кисси. Мы с ним даже жили вместе — одну квартиру снимали. А на поле мы постоянно играли друг против друга. Курбан Бердыев психолог очень сильный — может, он специально так делал. У нас с ним в двусторонних матчах столкновения такие были, что щитки на ногах в клочья разлетались. На поле друзей нет. Да, «Спартак» — это мой любимый клуб, но если уж придётся выйти против него на поле — биться я буду до конца.

— Была же у вас возможность забить...

— Да, я помню игру в Ярославле, когда играл против «Спартака» за «Шинник» — тогда Стипе Плетикоса, защищавший ворота «Спартака», вытащил два отличных удара. Потом с ним вспоминали — я ему сказал, что никогда не забуду. Очень хотелось забить именно «Спартаку».

— Есть ли желание вернуться в «Спартак» уже на позицию тренера?

— Конечно, есть. Даже скажу вам, что меня приглашали работать в академию «Спартака» — Сергей Родионов предлагал стать детским тренером. И когда я был уже практически там, мне поступает предложение из «Торпедо». Оно привлекло тем, что можно было перепрыгнуть ступень — без детской команды сразу стать тренером молодёжного клуба. Меня в «Спартаке» поняли, дали понять, что двери для меня не закрыты. Опять попасть туда, конечно, будет сложнее, наверняка на это место уже взяли человека.

— Кстати, не жалеете, что в «Спартак» ушли из «Рубина», который потом чемпионом стал?

— Нет, конечно, не жалею. Я мог в «Рубине» оказаться и в том сезоне, когда я из «Спартака» на год уходил к Юрану в «Шинник» — тогда мне в Москве не хватало игровой практики. Как показало время, я, наверное, погорячился. Тогда в 2008 году меня Курбан Бердыев приглашал в чемпионский, как оказалось позже, «Рубин». Но на моё решение повлияли и кое-какие другие чувства — уж очень хотелось помочь ярославской команде сохранить прописку в Премьер-лиге. На тот момент я ещё и капитаном «Шинника» стал, а капитаны, как бы громко это ни звучало, с тонущего корабля не бегут. «Рубин» стал чемпионом. Дважды. Но потом я вернулся в «Спартак».

— Но золото хотелось бы получить?

— Конечно, я, наверное, четыре серебряные медали, которые у меня есть, на золотую и поменял бы. Но, что имеем, то имеем... Жалеть — ни о чём не жалею. Дай мне возможность принимать какие-то решения вновь — возможно, поступил бы по-другому. Но, в принципе, своей карьерой я доволен. За исключением отсутствия чемпионского звания в составе «Спартака». В 2006–2007 годах мы были ближе всего к цели. В 2006 так вообще отменили «Золотой матч», а как было бы интересно при равенстве очков побиться с ЦСКА за победу в личной встрече, а не по дополнительным показателям. А в 2007 году мы сами золото профукали — надо было брать очки в Раменском... Тогда у нас была просто потрясающая команда — отличный коллектив. Возьми мы то золото, всё сложилось бы по-другому. Возможно, выиграли бы и потом что-то. Вряд ли бы команду стали так терзать, выгонять хороших игроков. Если помните, из той команды ушли Ковалевски, Йиранек, Ковач, Калиниченко, тот же самый Егор Титов. Но история не терпит сослагательного наклонения.

— Если бы не футбол, кем бы сейчас был Денис Бояринцев?

— Мама мечтала, чтобы я стал врачом-педиатром. Тогда футбол, которым я хотел заниматься, не так кормил, как сейчас, поэтому она сильно настаивала, чтобы я пошёл по медицинскому пути. Тогда мне предлагали поиграть только за команду КФК, третьей лиги. Мать же считала, что мне надо работать с детьми. Они ко мне тянулись. Даже когда уже играл в футбол в Новотроицке и все игроки приезжали на сборы на базу отдыха с семьями, всех детей обычно находили у меня. Они просто ко мне тянулись. Почему? Не знаю.

— В медицинскую академию отдавали?

— Да. Там всё серьёзно было. Но в самый нужный момент подвернулся вариант с Новотроицком — мне удалось вырваться из дома. Стало понятно, что врачом я не буду. Кстати, в ту команду мне удалось попасть благодаря Ринату Билялетдинову — отцу Динияра. Интересная штука — судьба. Теперь Динияр играет у нас в команде. А его отец, который тогда порекомендовал меня в Новотроицк, тренирует «Рубин», который дал мне путёвку в Премьер-лигу и в «Спартак». Вот так и и получилось, что для того, чтобы вернуться в Москву, в «Спартак», мне пришлось сделать крюк в две тысячи километров — через Казань. Говоря известной фразой из фильма: «Казань брал...» Удалось ли взять Москву? Нет, наверное. Всё-таки я считаю, что в «Спартаке» у меня не получилось до конца раскрыться, как в «Рубине». Хотелось бы больше для «Спартака» сделать.

— Актёром никогда не хотели стать? Уж больно вы на Джейсона Стэтхэма похожи.

— Да. Многие отмечают сходство. Даже дети. Как-то раз приехали в гости знакомые, а них мальчик трёхлетний. Мы едем на машине в зоопарк и проезжаем какой-то огромный плакат, рекламирующий фильм со Стэтхэмом. Мальчик, не раздумывая, указывает на плакат и говорит: «Смотрите, дядя Денис!».

— Это приятное сравнение?

— Как герой боевиков он мне нравится. Какой в жизни — не знаю. Зачастую имидж в фильмах совершенно не соответствует тому, что есть на самом деле. Но выглядит он очень неплохо, судя по фильмам, находится в отличной физической форме. Нравится мне с ним один фильм — про тюрьму. Они с другими заключёнными сколачивают футбольную команду и играют с надзирателями. Там ещё бывший футболист Винни Джонс играет. Кажется, фильм назывался «Костолом». Стэтхэм там монаха играл.

— А вам никогда не поступало предложение сняться в фильме, или в рекламе хотя бы?

— Почему нет? Конечно, предлагали. Я помню, даже снимались в хорошем российском сериале, который называется «Парижане». Я там с Димой Аленичевым, Максом Калиниченко, Лёшкой Зуевым и Лёхой Ребко играл. В сериале всего пять серий. У нас у всех есть диски со своей серией. Я, кстати, их даже в каком-то магазине тоже видел. Нам-то дали рабочие копии, а в магазине уже готовый релиз был, с описанием, с фотографиями участников проекта. В одной из серий, кстати, даже Пьер Ришар снялся. Так что можно посмотреть, получить удовольствие, в частности, от той серии, где играем мы, «спартаковцы», — там есть много смешных моментов.

— Кого вы там играете? Самих себя?

— Мы играем себя, то есть футболистов. По сюжету, то ли на заправке, то ли ещё где-то встречаются два тренера. Один работает в Париже, а второй в московском «Спартаке». Они начинают спорить, кто кого обыграет. Доходит до конкретного предложения сыграть товарищеский матч. Тренер «Спартака» спрашивает, куда ехать. В Париж, конечно. И только потом, когда отпираться уже оказывается поздно, выясняется, что Париж — это не столица Франции, а затерянная деревня Париж где-то в Тамбовской области.

— Понравилось сниматься?

— Да. Нас привезли в настоящую деревню Париж, на футбольное поле. Там по колено грязи, которую специально месили, лили много воды из пожарных машин — всё для съёмок. Соорудили трибуны, нагнали массовку. Мы снялись в игровых сценах, и тут нам говорят: «Спасибо. Мы с вами съёмки завершили. Теперь будет футбольный матч — вместо вас по грязи будут бегать дублёры. А мы даже обиделись. Какие дублёры?! Мы так не согласны! Мы хотим сами в футбол поиграть. Зря, что ли, приехали? Продюсер был на седьмом небе от счастья. Представляете, у него в фильме такие звёзды, как Дима Аленичев, который за карьеру выиграл всё, включая Лигу чемпионов и Кубок УЕФА, будут грязь месить. А мы — только рады. Представляете, как мальчишки в этой грязи реально играли. Да, были перебивки какие-то, отбивки. А потом нам сказали, что можно 10 минут поиграть в настоящий футбол. И мы против команды актёров на самом деле играли на счёт, рубились по-настоящему. Поле было настолько плохим, что какое-то мастерство там показать было невозможно, так что все были в равных условиях. Мы получили нереальное удовольствие. С поля уходили все в грязи, но довольные. Импровизированный душ был где-то в лесу один на всех. Мылись, смеялись. Всё было супер.

— Где-то ещё снимались, например в рекламе?

— Да, помню, ещё в каком-то сериале в эпизодической роли от «Спартака» меня приглашали сниматься. Звали, конечно, и в рекламу. Но от рекламных предложений я отказывался. Рекламировать какой-то продукт, не знаю его, — неправильно. Кто знает, что это за вода, какой у неё состав, где её добывают.

— Чипсы?

— Нет, чипсы не предлагали (смеётся). Их рекламируют футболисты немножко другого уровня.

— Какие ещё неспортивные хобби у вас есть?

— Главное, наверное, моё неспортивное хобби с 2008–2009 года — это подводная охота. Очень мне нравится ей заниматься. Купил костюм, маску, ружьё. Сдавать ни на какой сертификат экзаменов не нужно, потому что это охота в равных условиях — против хищника. У тебя нет акваланга и лишнего запаса кислорода. Только маска и свой запас воздуха. Всё зависит от твоих личных качеств. Задерживаешь дыхание, ищешь рыбу под водой. Как воздух заканчивается — всплываешь и снова под воду.

— С акулами в схватку вступать не приходилось?

— Нет. Морской охоты я пока не пробовал. В основном пока охотился по водоёмам Подмосковья. Но самые мои зачётные трофеи относятся к тому периоду, когда я играл в Томске — в «Томи». Там другие реки, другая экология, совершенно другие возможности. Там можно щук до 10–12 килограмм без проблем найти. Такие «брёвна» там плавают.

— Что за оружие нужно, чтобы это «бревно» убить?

— Это ружьё. Есть разные типы ружей. Кто-то предпочитает с обычной стрелой, у кого-то трезубец, как у Волка в «Ну, погоди» был. Есть ружья на резинке, есть помповые — работающие от давления, которое создаёт закачанный воздух. Стреляешь, снаряд попадает в рыбу, лепестки на конце стрелы раскрываются, чтобы раненая рыба не уплыла, и ты её подтаскиваешь с помощью верёвки, которая привязывается к стреле. Некоторые используют для этого линь. Снимаешь рыбу, вешаешь её на так называемый «кукан» — это специальный термин. И плывёшь дальше охотишься.

— Потом рыбу куда деваете?

— Только в употребление. Я считаю, что если ты охотишься, то трофей должен обязательно быть на столе. Охотиться только ради удовольствия негуманно. Если мне уж захотелось щучьих котлет — пойду, поймаю две щуки, или сколько там надо будет. И всё. Даже если потом передо мной ещё пять огромных будет проплывать — не буду стрелять. Возьму столько, сколько будет необходимо. Это — закон для охотника.

— Участвуете в каких-то соревнованиях?

— Я знаю, что есть много соревнований для охотников. И региональные, и национальные, и даже международные — своеобразные чемпионаты мира по подводной охоте. Но я в основном соревнуюсь с друзьями, которые тоже охотятся. Если удалось поймать какой-то стоящий трофей, мы сразу обмениваемся фотографиями — сравниваем, у кого больше. Рыба, я имею в виду (смеётся). Подводные охотники — такие же, как и рыбаки. Ты ему руки свяжи и спроси, какого размера была рыбка. Он разведёт пальцы на руке как можно шире и скажет: «Рыба какая была, не знаю, но глаз у неё был вооот такой».

— И ещё о неспортивном: у вас же не так давно в семье праздник был...

— 8 октября в моей семье было пополнение. Теперь у меня полный комплект. Год назад родился мальчик, теперь вот и девочка.

— Не высыпаетесь, наверное?

— Да нет, пока всё нормально. Они же у нас погодки. Но иногда, и правда, у нас такие концерты бывают — один другому подвывает.

— Станут ли они спортсменами по примеру отца?

— Это будет их выбор. Я ни на чём настаивать не стану, но, конечно, буду прививать любовь к спорту в любом его проявлении, а дальше — это уже их выбор.

— Как девочку-то назвали? Сколько весит? Нам же интересны все подробности.

— Девочка родилась, как по стандарту, — весит три килограмма двадцать граммов, рост — 50 сантиметров. Мы долго с супругой думали, подбирали имя. Хотели какое-то такое... В итоге назвали её Ярославой. Бояринцева Ярослава! Звучит. Супруга хотела что-то в таком духе: Мирослава, Святослава. Остановились в итоге на Ярославе.

— Отмечали?

— Не без этого, конечно. В кругу семьи — ножки обмыть — это святое дело. Ничто человеческое нам не чуждо.

— Ваши подопечные тоже люди. С пониманием отнесётесь, если, например, их в клубе за два дня до матча увидят?

— Если игра через два дня, то ему предстоит серьёзный разговор. А если футболист пошёл в клуб уже после матча — почему бы и нет, все мы люди. Тоже пример — как к этому относится иностранец, тот же Микаэль Лаудруп. Ему всё равно, где ты, что ты. Главное — приди на тренировку, отработай свои два часа, как надо, и иди гулять дальше. Но даже он скажет, что идти в ночной клуб за два дня до игры — не совсем профессионально, мягко говоря. Но тут значение имеет и то, что это за игрок, какую роль он играет в команде, в коллективе.

— Наказывать будете?

— Взять и «закопать» — это самое простое. Лучше для начала пообщаться, попытаться развернуть ситуацию в такую сторону, чтобы ему самому стало стыдно за свой поступок и на поле в следующем матче он выходил, как на последний бой. Это — самое правильное с тренерской точки зрения. А просто «закопать» игрока, бросить его на растерзание общественному мнению — это самое неправильно.

— Другой момент — а если футболист курит? Ведь даже в клубах Премьер-лиги, не будем, конечно, называть имён, но есть курящие футболисты. Но они выходят и делают своё дело на поле. Что с такими делать?

— Я сам, если честно, никогда не баловался этой привычкой, не курил и никому не советую этим заниматься — дело нехорошее. А если серьёзно, расскажу одну историю. Не буду называть команду, но она ехала в автобусе на стадион, где должна была участвовать в финале Лиги чемпионов. В финале Лиги чемпионов! Многие футболисты курили в автобусе — открывали окошко и курили. А потом они выиграли Лигу чемпионов. Что им скажешь? Как их поругать?

— В своё время даже Лев Яшин не стеснялся этой своей привычки.

— Да, в этом случае, если одно другому не мешает... Они же свободные взрослые люди. Почему спортсмен не может иметь права на какие-то свои слабости? Главное — чтобы это не шло в ущерб и результату, и, конечно, самому себе. Я видел и играл с теми, кто курит. Я сейчас даже знаю, кто у меня в команде курит. Помню, когда ещё во второй лиге играл, меня окружали в основном здоровые мужики советской закалки. Дымили, как паровозы, а потом выходили на поле и носились больше и быстрее всех остальных.

Автор: "aif.ru"  04.11.2014.

Денис Бояринцев: Пришло время тренировать

36 летний Денис Бояринцев был назначен тренером молодежного состава «Торпедо». Хотя еще вчера Денису Константиновичу мечталось сыграть в премьер-лиге…

Победив в стыковых матчах «Крылья Советов», «Торпедо» обрекло себя на большие трудности: где искать деньги под премьер-лигу, где брать игроков на усиление? Бояринцев, несмотря на богатый опыт, не получил предложения о продлении контракта. Возможно, сказался тот факт, что последние месяцы он нечасто появлялся в основном составе. Оказалось, в «Торпедо» Бояринцева воспринимают уже как тренера.

– Готовы объявить о завершении карьеры И когда прощальный матч? – забросал я Бояринцева вопросами.

– Не хотелось бы громких слов. Но, видимо, приходит время менять амплуа в футболе, приступать к тренерскому образованию. 31 мая закончился мой контракт с клубом. Если откровенно, было желание играть дальше. Быть может, даже в премьер-лиге. Но, как говорится, мы предполагаем – бог располагает: руководство «Торпедо» предложило мне продолжить сотрудничество в другом качестве. И теперь у меня такие желания: учиться тренерскому делу, хорошо подготовиться к экзаменам, получить профессиональную лицензию.

– Если завершение карьеры игрока все же случилось, то на победной ноте. До этого вас преследовали неприятности: закрывшиеся клубы, непогашенные задолженности…

– Рано или поздно черные полосы заканчиваются. Конечно, это совпадение, что один клуб закрылся, второй… Первый год в «Торпедо», кстати, тоже не вышел для меня удачным. Но теперь совсем другой фон: вспоминается, как мы в мае праздновали с ребятами выход в премьер-лигу, радовались вместе с болельщиками. А теперь новое приятное воодушевление: мне правда очень хочется узнать много нового о тренерстве.

Бояринцев будет тренировать молодежную команду «Торпедо»

31 мая завершился контракт полузащитника Дениса Бояринцева с московским «Торпедо». Теперь 36-летний футболист перейдет на тренерскую работу.

Как сообщает официальный сайт «Торпедо», ему было предложено остаться в структуре клуба в качестве тренера молодежной команды автозаводцев. Контракт с Денисом Бояринцевым рассчитан до 15 декабря 2014 года.

Напомним, что полузащитник пополнил состав «Торпедо» в летнее трансферное окно 2012 года. В черно-белой футболке Денис провел 53 матча, в которых забил четыре мяча.
 
Автор: "Советский спорт"  19.06.2014.

«НЕ ВЫСТАВЛЯЙТЕ ФУТБОЛИСТОВ ДУРАКАМИ»

– С июня тренируете. Освоились?

– Сначала трудновато было, остался совсем один – Михаил Белов ушел в основу. Мы вдвоем с администратором, а народу на просмотре много. Как сделать тренировку на 30 человек? Потом достал какой-то конспектик, чего-то вспомнил... Когда играл, записывал почти за всеми: Старковым, Федотовым, Черчесовым, Карпиным.

– Были варианты еще поиграть?

– Я должен был до зимы оставаться играющим тренером. Силы и желание играть еще были.

– И когда решилось, что заканчиваете?

– Когда ушел Александр Бородюк, а Белов перешел в основную команду помогать Николаю Савичеву. Предложили стать главным тренером «молодежки», и тут уже получалось без вариантов – надо было заканчивать играть. Согласился – нечасто появляется возможность сразу перейти к тренерской работе.

– От других кубов предложений не было?

– Были звонки из команд ФНЛ, второй лиги, но туда идти не захотел. В моем-то возрасте...

– В начале тренерской работы высыпаться удавалось?

– Куда там! Супруга была в положении плюс маленький ребенок – полгодика всего. Дома ничего не успевал. Поужинал, с ребенком чуть поиграл – и спать.

– Известный постулат: «Чтобы стать тренером, нужно убить в себе игрока». Вы убили?

– Часто слышу эту фразу, но пока не могу понять весь ее смысл. Имеется в виду, наверное, что нужно с другой стороны смотреть на футбол, перестраиваться. Думаю, я никогда не смогу убить в себе игрока. Когда работал главным тренером, старшие товарищи по тренерскому цеху говорили, что неправильно учавствовать в упражнениях, надо смотреть тренировки со стороны. Сейчас в «молодежке» главный – Валерий Юрьевич Петраков, и мне в этом плане полегче стало. Если в каком-то упражнении не хватает игрока, участвую.

– Что самое сложное в тренерской профессии?

– Сказать ребятам, которые приехали на просмотр: «Ты не подходишь, спасибо, до свидания». Для «молодежки» набирали состав, многим пришлось отказывать, это сложно. Надо занимать жесткую позицию, «резать мясо». Я же стараюсь объяснить, найти человеческий подход. Но все равно наверняка были обиды. Понимаю игроков, я за свою карьеру ни разу не слышал: «Ты не нужен».

– А когда вас не взяли на чемпионат Европы-2004?

– Это другое. Для меня счастьем было просто побыть в сборной, потренироваться... Поэтому никакой обиды на Георгия Александровича Ярцева не было.

– Учитесь?

– Поступил на категорию В. В феврале будет сессия. Самое интересное, что учусь с двумя ребятами, с кем играл еще в Новотроицке: Максимом Герасиным и Русланом Узаковым.

– Многие яркие игроки, становясь тренерами, меняются. Напускают на себя солидность, сдержанность. Никаких острот в высказываниях. Пример – Сергей Овчинников. Вы тоже начинаете сор-тировать, что можно говорить, а что нельзя?

– Это с опытом приходит. Однажды дал интервью, потом читаю – написано не моими словами. Звоню журналисту, он мне: «Нас читает 50 процентов пэтэушников, им так будет интересней». Говорю: «Подожди. Это молодежный сленг. Люди подумают, что Бояринцев – недалекий человек. А я себя отношу к другим 50 процентам!». Совет всем журналистам – давайте писать так, как есть, и не выставлять футболистов дураками.

– Может такое случиться, что скажете: «Не даю интервью»?

– Всякое может быть. Порой тренеры закрываются, когда команда проигрывает и ее поливают грязью. Иногда хочется выйти из раздевалки и быстрей все забыть, уехать и закрыться.

– 1:7 от Португалии? 0:3 – «Рубин» – «Рапид»?

– После «Рапида» из раздевалки вообще выходить не хотелось. Да и после 1:7 тоже…

«БЕРДЫЕВ ПОСОВЕТОВАЛ СХОДИТЬ В ЦЕРКОВЬ»

– Как к вам игроки обращаются?

– Денис Константинович. Сначала резало слух. Молодежь-то – понятно, а потом ребята из основной команды, с кем недавно играл, стали травить.

– Каким тренером лучше быть: демократом или диктатором?

– Сильный вопрос. Я много об этом думал. Ребятам 17–20 лет, возраст не самый простой. Первое время они на поле столько друг другу претензий высказывали! Вот я и решал – то ли жестко прерывать, то ли найти более гибкий подход? Выбрал второе.

– А если на шею сядут?

– Было такое опасение. Но мне удалось создать прекрасный коллектив. Когда в Уфе забили первый гол, вся команда подбежала ко мне поздравить с рождением дочки. Обнимались, люльку качали. Да, может, я не смог дать нужного результата, но как тренер вошел во вкус – и отдавать команду не хотелось. С другой стороны – поработать с таким опытным специалистом, как Петраков, – огромный плюс.

– Если вошли во вкус – от чего главный кайф ловите?

– Когда получается то, над чем работаем. Начали неудачно, но потом обыграли «Зенит» – и это было как глоток свежего воздуха. Потом две необязательные ничьи, потом провалились – три матча подряд проиграли... Но я понимал, в чем проблемы, работал над их решением.

– Жесткие методы использовали?

– У нас появилась «черная касса» за опоздания, за нарушения дисциплины. Жестким нужно быть, но только в определенные моменты, не все же время диктаторствовать.

– Разве Курбан Бердыев – не диктатор?

– Для кого-то – да, но я не считаю его таким. Курбан Бекиевич меня всего два раза на ковер вызывал.

– Когда вы на машине перевернулись?

– Нет, тогда он сказал: «Сходи в церковь, свечки поставь за то, что все хорошо завершилось и жив остался». А через три дня я два своих первых гола в премьер-лиге забил и две голевые отдал. 5:0 у «Ростова» выиграли.

«КОМУ-ТО НУЖЕН КНУТ, А КОМУ – КНУТИЩЕ»

– Кто самый жесткий тренер из тех, с кем довелось работать?

– Не помню, чтобы ко мне кто-то жестко относился. А самый требовательный – Станислав Саламович. Но не жесткий.

– Про Владимира Федотова вы говорили, что он чересчур добрый.

– Может, эти слова в его адрес были неправильными.

– В том интервью, где вы это говорили, читалась обида на Федотова.

– Нет. У Григорича же в «Спартаке» многое получалось. Это уже не доброта, а нормальное отношение к коллективу, к ребятам.

– Доброму тренеру сложно?

– Когда у тебя двадцать душ и все с разным характером, кому-то нужен кнут, а кому-то – кнутище. А кому и пряник. В этом плане мне Старков нравился. Он любил команду на базе собрать с женами, с детьми. В Тарасовке был такой закуток с шашлычницей.

– Нам кажется, что вы не сможете быть жестким тренером.

– Это вы меня в работе не видели!

– Вы же по характеру нежесткий.

– Это да. Есть моменты, когда хочется накричать на игрока. Но я не имею права унижать его словами. Можно в шутку: «Коряга, пробил не туда». Но не в жесткой форме. Я не имею права обзывать ребят, кричать на них матом. Это неметодично и неправильно.

– Дмитрий Аленичев говорил нам, что на тренировках никогда не матерится. А вы?

– Бывает, но не на кого-то, а так – в сердцах.

– Апельсин, как Валерий Газзаев, можете выжать? ЦСКА проиграл «Парме», он зашел в раздевалку, молча взял два апельсина и выжал их руками на пол.

– Зато стресс снял, легче стало. Заодно ребята свежевыжатый сок попили. Апельсин я не выжимал, но, когда играл, видел, как по раздевалке сумки летали, бутылки.

– Кто на вашей памяти самый эмоциональный тренер?

– Карпин.

– Динияр Билялетдинов недавно сказал – перед Карпиным все должны были лебезить.

– Не знаю, сложно комментировать. Были некоторые ситуации, но чего-то из ряда вон я не помню.

– Хорошо – что запомнилось от работы с Карпиным в 2009 году?

– Они с Ледяховым в таком порядке были, что хоть сейчас заявляй. А Лаудруп – тот вообще! Мог точной передачей метров на 50 своего найти. Видение поля – обалденное! Такие ходы находил, что невозможно описать.

– Когда Петраков пришел в «Торпедо», были мысли – сработаетесь, нет?

– Мы пообщались, и я сразу почувствовал, что все нормально, буду помогать, набираться опыта.

– Проблемы «Торпедо» с фанатами переживаете?

– Есть определенное недопонимание. Сложная тема, у каждого своя правда. Руководству и активу болельщиков нужно найти контакт.

– Вы тепло пообщались с фанатами после выхода «Торпедо» в премьер-лигу, позвали их в ресторан.

– Нет, это они сами пришли нас поблагодарить. В Самаре было. Пообщались в неформальной обстановке. Все нормальные ребята, у меня со всеми хорошие отношения.

«ЗНАРОК ЗАШЕЛ: «РЕБЯТА, БАТЮ НЕ ПОДВЕДИТЕ!»

– Раньше говорили, что, когда будете заканчивать, с удовольствием поедете на пару сезонов в... Новотроицк.

– Давно это было. Тогда я не знал, как все сложится, сейчас вряд ли бы поехал. Мне в Новотроицке нравилось. Может, потому, что это моя первая серьезная команда. Там пришли первые успехи, трофеи.

– У кого были самые тяжелые сборы?

– У Валерия Знарка (отец главного тренера сборной России по хоккею Олега Знарка. – Прим. ред.) в «Носте». Это что-то с чем-то! Обязательно первый сбор в Новотроицке, по заснеженным холмам на базе.

– В минус 15–20?

– Может, и холоднее было, морозяки там хорошие.Помню, сидели мы на сборе недели две, «физику» закладывали, а потом поехали в Турцию. Когда на соседнем поле увидели тренировку нижегородского «Локомотива», подумалось: «Е-мое, как же хорошо, что мы в Новотроицке закладываемся, а не здесь!». Ребята из «Локо» в плюс 25 в болоньках круги наяривали. И мы такие рядом – в трусишках, в маечках. И занятия с мячом.

Случай вспомнил. Приехал парень на просмотр, кажется, из Питера. Побежали двенадцать по триста, снег – чуть ниже колена. Где-то на седьмом рывке он упал в сугроб, обед пошел наружу. Вечером сидим в холле у телевизора, он с сумкой идет. «Ты куда?» – «Нет, ребят, не моя команда».

– Знарок – жесткий человек? Легендарная история, как они в Риге с сыном против бандитов дрались.

– Оба духовитые. Сын однажды приехал в Питер – мы на Кирова играли. Зашел в раздевалку: «Ребята, батю сегодня не подведите!». Настоящие русские мужики, суровые духом. Но опять же не без юмора. Знарок- старший мог так пошутить, что мы потом минут пять собирались.

– Самое тяжелое упражнение в карьере – в «Носте»?

– Да, два теста Купера с паузой в пять минут. Один-то тяжело выдержать, а там еще и по снегу. Это сейчас все по науке расписывают. А тогда готовились четыре месяца, чтобы поиграть три с половиной. Вторая лига!

– Сейчас есть такие тренеры?

– Нет, сейчас индивидуальный подход к игроку. Оскар Гарсия в «Спартаке» интересно работал. Команда выходит из отпуска, бип-тест. Каждому пульсометр, высчитывается индивидуальный пульс. Сходишь с дистанции, когда уже не можешь бежать. Бежишь, пока не упадешь.

– Падали?

– Я – нет, но было тяжеловато.

 

ГРУППА ВЕЛЛИТОНА И КАРИОКИ

– Говорят, в «Спартаке» кто-то в отпуске такую штуку собаке приклеивал.

– Байка. Высчитывается индивидуальный пульс, на котором ты работаешь первый сбор. Команда разбивается на три-четыре группы. Каждый бежит в своем режиме. Если человек не готов, он будет переведен в четвертую группу. Так и говорят: «Петров, у тебя пульс завышенный, уходи на группу меньше».

– Петрову стыдно?

– Наоборот, лафа! В «Спартаке» это была группа Веллитона, Кариоки... Я их никогда в первой группе не видел, постоянно в четвертой. Мы их круга на три обгоняли...

Сам я от природы выносливый. В Новотроицке травили: «В конце сезона твою бровку менять надо – всю вытоптал. Когда тебя продавать будут?». А недавно на тренировке Петраков сказал, что на обоих флангах без проблем мог бы сыграть только Бояринцев. Приятно.

– 36 лет на поле ощущались?

– Увы. Вес набрал и никак не мог сбросить, до пяти лишних килограммов доходило. Скорость, может, и не падала, но выносливости не хватало.

– Самое необычное упражнение в карьере.

– Тони Берецки в «Спартаке» запомнился специфической работой по физподготовке. Потом болели такие мышцы, о существовании которых даже не знал.

– Расскажите про самую памятную установку.

– Самую короткую вспомнил. Мы знали, что все против нас, и судейство тоже. Тренер – на эмоциях, понимал, что будет очень тяжело. Стоит, листочек в руках – готовится. А потом вдруг смял его: «Либо х… пополам, либо п… вдребезги!». Состав назвал – и пошли.

А самая смешная была у Федотова. Играли против «Амкара». Называет состав соперника: «В обороне у них Сираков, Попов, Дринчич». Мы со стульев попадали, на этом установка закончилась.

– Готовитесь к установкам?

– Безусловно. Иногда смотришь на ребят – заряжены. А бывает – ха-ха, хи-хи, телефоны достали. Вот тут я могу жестко сказать!

– Когда игроком были, на штрафы попадали?

– Случалось. За опоздание в Тарасовку – там пробки ломовые. При Карпине минута опоздания – 20 долларов. Бывало, ребята на час опаздывали. В конце недели накапливалась хорошая сумма, могли с женами в ресторан пойти.

У нас, в торпедовской «молодежке», ребята с улыбкой деньги в кассу несут. Штрафы же не только дисциплинарные бывают. Между ног вратарю забили – с вратаря причитается. Всегда можно кого-то в «квадрат» поставить. 8 на 2, 9 на 2, если мяч между ног прокинули – 100 рублей.

– С кем у вас был самый тяжелый «квадрат»?

– Парфеша, Титов, Калиниченко, Аленичев, Ковтун. Завозили! Я в итоге просто встал: «Ребят, давайте в одно касание. Хватит в два, невозможно отнять!». К мячу не подберешься, все под дальнюю ногу...

«СТАРКОВА НЕ ПЛАВИЛИ»

– Самое непонятное по отношению к вам тренерское решение.

– В «Спартаке» забивал голы, выходя на замену. Казалось бы, этим зарабатывал себе место в составе. Но объявляют основу – меня нет. Или в следующей игре не забил, не сделал чего-то – опять на лавку.

– Как себя игроку в такой ситуации вести?

– Я молчал и работал. Есть тренер, он так видит. Обид не было. Было определенное непонимание. Пашешь, работаешь, забиваешь, приносишь команде очки... Дайте уже спокойно поиграть! Но сейчас я на некоторые вещи по-другому смотрю, стал больше понимать. Хорошо и правильно, когда играет сильнейший. Но, увы, так бывает не всегда.

– Если вам руководство скажет: надо поставить в состав такого-то футболиста, он дорогой, за него заплатили.

– Я такое видел, когда был игроком. Да, это несправедливо, но тренер в данной ситуации – заложник. Я пока не знаю, как буду себя вести. Будет ситуация – решу.

– Вы один из немногих, кто позитивно оценивает работу в «Спартаке» Старкова.

– Во-первых, если бы не Старков, я, может, и не заиграл бы в «Спартаке» – это он хотел крылатые фланги. Во-вторых, Юрий Первак (бывший гендиректор красно-белых. – Прим. ред.) собрал сильных ребят. Видич, Иранек, Ковач, Погатец. Не помню, чтобы за последние годы в «Спартаке» были футболисты такого уровня. Я к Петровичу очень хорошо отношусь.

– Что Старкова подкосило? Демарш Аленичева?

– Все в целом. Серия неудачная пошла, игры три-четыре. А в последнем матче – 3:0 вели у «Москвы», закончили 3:3...

– Помощник Старкова Клесов собирал на всех компромат и даже обнюхивал игроков – не выпил ли кто?

– Безусловно, солдатский подход. Александр Петрович более человечный, что ли.

– Ходили слухи, что 3:3 с «Москвой» – это команда Старкова плавила.

– Полностью не согласен! Никто никого не плавил – это точно. Ни разу в моей карьере не было такого, чтобы игроки от тренера избавлялись.

– А странные матчи? Бывало?

– По первой и второй лиге, но со стопроцентной уверенностью утверждать не могу. Просто когда знаешь силу футболистов и что ниже определенного уровня они опуститься не могут. .. А тут смотришь – ну, вообще! Слов нет.

– Кержаков, прощаясь со Спаллетти, назвал его двуличным человеком. У вас такие тренеры в карьере были? В глаза говорит одно, а за спиной – другое.

– Да это постоянно происходит, сплошь и рядом! Тренер тебе говорит: «Давай работай, молодец, я в тебя верю», а потом через третьи руки узнаешь, что у него совсем другое мнение: «Достал!». С одной стороны, получается, что ты ему в команде не нужен, он тебя практически на трансфер выставил, а с другой: «Давай, давай, мы с тобой». Не понимаю таких людей.

«С ВИДИЧЕМ ТРИ МЕСЯЦА НЕ РАЗГОВАРИВАЛИ»

– Самый памятный гол в карьере – с Нальчиком?

– После операции на замену вышел. Накануне за дубль забил. Эмоции – сумасшедшие! В том матче еще Кавенаги пенальти не забил. Я уже загрустил на лавке: «Ну раз не зовут...». Даже не разминался. А потом вышел, три раза мяч потерял. И от отчаяния «плюнул» – в «девятку»! Побежал – сам направо, майка налево. Лучший гол 2006 года!

– Счастливых голов, забитых в самых концовках дальними ударами, у вас несколько. Как получалось?

– Это от большой жажды играть, завоевать место в составе, доказать. Целился ли? Надо быть честным – бьешь в сторону ворот, а там мяч найдет дорогу. Когда до «рамки» метров 15–20, еще можно на технику исполнить, а когда дальше 25 – тут уже не выцеливаешь, бьешь наудачу.

– Такой мощный удар от природы или натренировали?

– Тренировал и много. Еще с «Рубина», Бекиевич иногда с поля выгонял. Потом в «Спартаке» с Максом Калиной сколько раз после тренировок оставались! В чем была прелесть советской школы? Преемственность поколений! С тобой не только тренер возился, но и ветераны. Олег Синелобов, помню, в Новотроицке, в Казани – Олег Нечаев: «Молодой, куда пошел? Мячи взял – работай!». Сейчас этого не осталось. Смотришь на «Спартак», а кто там сейчас из матерых? Чем мне, кстати, ЦСКА импонирует, у них российский костяк уже сколько лет держится: Серега Игнашевич, братья Березуцкие, Акинфеев... Многие клубы это потеряли. От «стариков» после 30 хотят избавиться.

– Кавенаги не заиграл в «Спартаке» – в чем была проблема самого дорогого игрока в клубной истории?

– Видно было, что у него лишний вес. Его надо было, как я сейчас понимаю, «выбежать». 20 минут на пульсе 140, чтобы сжег свою жировую. Наверное, опытные тренеры это видели. Но футболист куплен за такие деньги, игрок сборной Аргентины, скажет: «Зачем мне работать?».

– Ваши слова: «Я не люблю кулаками размахивать. Но если кто-то на тренировке выводит из себя, жестким подкатом ставлю на место».

– Это когда пошла первая волна легионеров, в «Рубине» еще. Южноамериканцы, если им пас не отдаешь, ручки вскидывали. Это немножко раздражало.

– Но вы и с другом – Алексеем Зуевым на тренировках зарубались.

– Да с Лехой – это ерунда! Дружеские зарубы.

– А какая самая недружеская?

– Да много ярких воспоминаний. Не хочу ворошить. Курбан Бекиевич мог для профилактики и по кружочку запустить. Чтобы я не распоясывался.

– А что бесило в легионерах «Рубина»?

– Чувствовалось особое к ним отношение. Это заводило, задевало. Мы тут пуд соли скушали, вышли в премьер-лигу, продолжаем пахать, а они на все готовое приехали. И дело даже не в зарплатах, на это я вообще никогда не смотрел.

– Получается, по жизни вы добрый, но на поле никому ничего не прощали.

– По-спортивному злой, да. Но без этого бы ничего не добился.

– Знаем историю – с Видичем в «Спартаке» схлестнулись.

– Три месяца потом не разговаривали. Но когда он уходил, хорошо расстались.

– Есть мнение, что он в России играл процентов на пятьдесят от того, что мог.

– Мне тоже казалось, что в знаменитом спартаковском квадрате «5 на 5» на четверть поля, где каждый играет с каждым, он очень быстро «умирал». «Физухи» не хватало. Помню, когда Видич уехал в «Манчестер Юнайтед», мы чуть ли не всей командой его матчи смотрели. Видно было, что на первых порах ему тяжеловато, но потом сумасшедшую форму набрал.

«ЗАЧЕМ ЭМЕРИ СТОЛЬКО БЕГАЕТ?»

– Взаимоотношения Бояринцева с судьями. После перехода к тренерской работе что-то изменилось?

– Я вам так скажу – уровень судейства падает. Не только в премьер-лиге, в молодежном первенстве тоже.

– Сергей Павлов в интервью «ССФ» рассказывал: «Пока судья ко мне бежит, я ему успеваю объяснить, кто он, что делает на поле и зачем».

– Старая школа! Ничего лучшего, чем было в Советском Союзе, еще не придумали. Раньше судья, если ты на него кипишь, так в ответ завернет, что тебе стыдно станет – замолкаешь до конца игры.

– На скамейке как себя ведете?

– Я спокоен! А чего мне качаться? У меня неделя была команду готовить. И по бровке не вижу смысла бегать. Как этот испанец – Эмери. Мне кажется, у него километраж больше, чем у футболистов! Не понимаю зачем? Может, это испанская школа такая, учат их, тесты сдают, кто больше пробежит?

– Анекдоты про тренеров знаете?

– Тренер дает установку: «Ребята, поле грязное, низом играть невозможно. Верхом тоже никак, у них вся команда высокая, без шансов. Но трибуны полные, вый-дите и подарите людям красивый футбол!».

– Борода вам для стиля?

– Да нет, сегодня как раз хотел побриться. В конце позапрошлого сезона меня фоткнули первый раз с большой бородой, в шапке. Бывает – нравится, бывает – сбриваю.

ФАРТОВАЯ МОНЕТА

– За «Спартак» переживаете больше других команд?

– Сейчас не так сильно, как раньше. Чего переживать, если из года в год повторяется одно и то же. Одни и те же трансферные ошибки, команда стоит на месте. Наверное, я рассуждаю как болельщик. Веришь, смотришь, болеешь, а потом раз – на выходе то же самое. Сейчас уже спокойно отношусь – для меня это коллектив близких людей, которые работают не только в основной команде, но и в академии, в «молодежке», в «Спартаке-2».

– Расскажите всем, благодаря чему вы на открытии «Открытия Арены» за ветеранов сыграли.

– Так под стадионом моя фартовая монета закопана! В 2007 году, когда строительство только начиналось, нас пригласили на торжественную церемонию закладки капсулы: Прудникова Сашку, Рената Сабитова, Егора и меня. Сказали: вот здесь будет стадион «Спартака». И мы, чтобы вернуться на это место и сыграть на нем, закопали по монетке.

– До церемонии или после?

– До. Быстренько ямку вырыли, все кинули в нее по монете, я – пятирублевую. Сработало – мы с Титовым вернулись.

– А Сабитов с Прудниковым?

– И они поиграют, просто не закончили еще.

– Понравилось, как на открытии за ветеранов вышли?

– Запомнил, как Симонян после матча сказал: «Денис, надо было больше мяч просить, хорошо же открывался!» – «Никита Павлович, так не видели меня! Тут такие звезды собрались: я не то что слова сказать не мог – бегал осторожно, чтобы не наступить на кого-нибудь».

– У вас в «Спартаке» дружная компания была: Ковалевски, Зуев, Калиниченко. Сейчас общаетесь?

– С Лешкой Зуевым тесно общаемся, он крестный моего старшего сына. Получил категорию С, продолжает выступать на концертах. Хочется, чтобы Лешка в футбол вернулся.

– Ковалевски прошлым летом на прощальный матч не звал?

– Я не смог поехать – свадьба была.

– Дзюба при вас начинал в «Спартаке». Сейчас думает над новым контрактом...

– Наверняка он хочет остаться в «Спартаке», но имеет хорошие предложения от других команд. Хочет остаться, но при этом не потерять в финансовых условиях. Наверняка ему уже суммы озвучили. Есть желание достойно продать свой талант.

– Из «Спартака» трудно уходить?

– Смотря из какого. Если образца 2007 года – конечно. Потом с Саламовичем в «Жемчужине» пересеклись, пообщались... Наверное, я тогда поторопился. Предлагали остаться, контракт двухлетний. Сейчас я понимаю – амбиции затмили разум. Играть хотелось! Мне казалось несправедливым, что кто-то играет больше, чем я.

– В целом карьерой довольны?

– Относительно. Самое главное, чего хотелось добиться, – стать чемпионом со «Спартаком». В 2006‑м и 2007-м хорошие сезоны были, но... Сами чемпионство отдали.

«ВЫНЫРИВАЮ, А НА БЕРЕГУ ЧЬИ-ТО ГЛАЗА...»

– Расскажите о вашем хобби. Знаем, подводной охотой увлекаетесь.

– Давно уже не плавал – костюм запылился, ружье не стреляет. Сейчас времени нет, спиногрызы дома. У жены все отпрашиваюсь, в ближайшие выходные, может, съезжу.

Последний раз весной нырял. Водичка чистая была, лед только сошел. В Клязьме, недалеко от дачи.

Хотя после Томска мне тут неинтересно. Там уехал километров десять от города – озера, реки! Самая ходовая охота – на щуку. Лещи хорошие попадаются. Есть хорошие места на сазана. И комары такого размера, что могут в лес унести.

– А зверье?

– Приехал я туда после Сочи. Знал, что водоемов много, сразу взял с собой на базу ружье, костюмы, всю атрибутику. Там с базы вниз спускаешься – река, метров пятьсот пешочком. Я в костюме цвета хаки. По пояс голый, чтобы не ужареть. Ночью, часиков в двенадцать. Там рядом дом отдыха – и бабушки от меня иной раз очень хорошо бегали! Видят – какой-то странный охотник в непонятном костюме с одним разрезом для глаз из тайги выходит. И быстрей автобуса домой...

А потом я себе в Томске уазик купил. Посоветовали. Ходил так к речке дня три-четыре, в столовую рыбу приносил. Ну и с поварами разговорился. Они: «Откуда рыба в морозилке?» – «Да это я охочусь». – «А ты пешком ходишь?» – «Ну да, а чего тут идти? Пятьсот метров по тайге». – «Смотри, у нас тут мишки бегают. Грибников недавно задрали». Я сразу в Интернет – смотреть, где можно уазик купить. Машина, о которой мечтал всю жизнь, и вот момент подвернулся! На следующий день спокойно к речке подъехал, поближе к водичке – и сразу нырять.

– Медведей-то видели?

– На выезде из города, у армянского кафе. Там бугаи такие, что не убежишь.

– Подводная охота, ночью... Не страшно?

– А чего бояться? Самое страшное для подводного охотника – сети, их там навалом. Местные жители этим кормятся, на зиму запасаются. Один у нас работал – у него погреб забит рыбой. Люди живут на зарплату 15–18 тысяч, тратят ее только на хлеб и на одежду.

– Вас-то на базе кормили, зачем ночью в речку нырять?

– Знаете, какой кайф?! Два-три километра проплыл по одному берегу – обратно по другому... На ластах быстро, часа два-три. К четырем утра на базу возвращался.

Хотя, конечно, всякое бывает. Я с фонарем плаваю. Однажды вижу – на берегу глаза, кто-то за мной следит. Ныряю, выныриваю – опять. Так они за мной и «бежали». Хрен знает, кто там, только глаза видно... Немного не по себе стало. А потом луна вышла, смотрю – лиса! Я на нее выплыл, она сама убежала.

– Откуда вообще такое хобби?

– У друга рыбхоз недалеко от базы в Тарасовке. Сидели как-то с удочкой. Он говорит: «Слушай, есть спортивная охота, без акваланга, на задержке дыхания. У тебя легкие большие, тебе интересно будет». Купил костюм – и, после того как я на четыре килограмма стрельнул карпа в Клязьме, заболел!

– На сколько дыхание задерживаете?

– Минуты на полторы. Ребята, кто тренируется, – по три минуты могут, по три с половиной. Однажды толстолобика подстрелили на 47 килограммов. Фотка есть на базе в Раменском. Я его еле удержал. Кричал: «Фотографируйте быстрее!».

В Подмосковье есть озера, в которых постоянная температура 15 градусов, даже зимой. Но там надо ночью с фонарем, днем мало чего увидишь. Есть чемпионаты России, Кубок мэра Москвы – там на вес соревнуются. В пойме Москвы-реки стреляют сазанов по 18 килограммов!

– Холодно же.

– Так для этого неопреновые костюмы есть – разной толщины. Зимой – 9 миллиметров, часа на два-три хватает. Летом 4–5 миллиметров.

– В одиночку охотитесь?

– В «Томске» вратарь Вашек со мной ездил – костерчик разожжет, сидит, романтика у него такая. А я плавал. Потом Лукаш Тесак захотел попробовать. Но посмотрел, сколько все это стоит: «Пока пауза!».

БОЕВОЙ КАЗАК

– Традиционный вопрос для интервью, где подводятся итоги карьеры: если вернуть время назад, что-нибудь сделали бы иначе?

– В «Рубин» звали и в 2008-м, и в 2009‑м, когда они чемпионами стали. Но в 2008-м я в «Шиннике» был, а в 2009‑м в «Спартак» вернулся. Да и кто знает, куда бы дорога вывела... А сейчас у меня все нормально. Спокойно, как боевой казак, в 35 лет вышел на пенсию. Двое детей, все как надо.

– Фраза из вашего давнего интервью: «Чаще всего снится, как стою перед пустыми воротами, получаю мяч и не могу пробить».

– Было такое. А как закончил с футболом – во сне забиваю в каждой игре. Лучший бомбардир!

Автор: "Советский спорт.Футбол. 03.11.2014.