Жиго — о травме, России и встрече с Терри

«В «Краснодаре» были злы, но я выбрал «Спартак» сердцем».

Защитник дает первое большое интервью в «Спартаке».

«Кресты», восстановление, фанаты

— Самюэль, как ваше здоровье? Когда ждать вашего возвращения?
— Очень хочу поскорее вернуться к тренировкам в общей группе, но это долгий процесс. Нужно работать и работать. С каждым днем я чувствую себя все лучше. Много работаю над мышцами, связками. Думаю, месяца через два смогу вернуться на поле.

— Вы порвали крестообразную связку в матче с «Зенитом». Что почувствовали в тот момент?
— Сначала была сильная-сильная боль. Потом, секунд через 20, почувствовал себя лучше. Встал на ноги, прошелся. Решил: ну, наверное, ничего страшного. И минуты через две снова почувствовал сильнейшую боль — как будто что-то хрустнуло в колене. Тогда уже понял: что-то серьезное, продолжить матч не смогу.

— Вы оступились и упали после единоборства с Дзюбой. К нему остались претензии?
— Нет, никаких. Это футбол, жизнь. Там был игровой момент. Да, Дзюба подтолкнул меня, но, уверен, не хотел нанести травму. Как только я поднялся на ноги, Артем подошел, спросил, как я себя чувствую, как дела. Никаких проблем.

— Сложно ли психологически восстановиться после такой травмы?
— Для меня это первый разрыв крестообразной связки и, надеюсь, последний. Было тяжело. Никогда раньше не пропускал столько из-за травмы. Но нужно быть терпеливым. Такова жизнь футболиста: бывают и хорошие, и плохие моменты. Сейчас у меня сложная ситуация, надеюсь, дальше будет лучше!

— Депрессия в такие моменты не появляется?
— Нет, семья и друзья всегда рядом. Они не позволяют унывать. Плюс болельщики. Хочу поблагодарить их за фантастическую поддержку на протяжении всего периода моего восстановления. Все, о чем мечтаю сейчас — снова выйти на поле нашего стадиона, увидеть полные трибуны и отплатить фанатам за все теплые слова, которые они мне адресовали.

— Но вы уже сейчас частично тренируетесь в общей группе.
— Это настоящее удовольствие! Конечно, мне хотелось бы работать с командой на протяжении всего занятия, но пока рановато. Как я уже говорил, нужно набраться терпения.

— В «Спартаке» многие рвали «кресты». Спрашивали у одноклубников, как лучше пережить процесс восстановления?
— Разговаривал с Джикой (Георгием Джикией. — Sport24), другими парнями. Они говорили, что это сложно, но не стоит беспокоиться о восстановлении. В свое время все придет в норму. Говорили, что нужно много работать. Конечно, все люди разные: кто-то через пять месяцев после «крестов» уже играет, кому-то, как мне, нужно больше времени.

Детство, тату, семья

— Вы выросли в Авиньоне. Каким было ваше детство?
— На самом деле, довольно обычным. Авиньон — небогатый город, но и не сказать, что бедный. Люди там живут нормально. Порой приходилось тяжело, но, наверное, как и всем остальным.

— Правда, что папа заставлял вас заниматься боксом?
— Да, мне нравилось. Но еще больше нравился футбол! Вообще, я занимался разными видами спорта в юности: бокс, регби, футбол и даже мотокросс.

— Ваш брат профессиональный регбист. Не звал вас к себе?
— Наоборот, говорит: «Оставайся в футболе — это спорт для женщин». Мы частенько деремся из-за этого! Я отвечаю: «Приходи в футбол — посмотришь, что к чему».

— У вас есть тату в память об улице, на которой вы выросли. Все друзья в вашем инстаграме — тоже из детства?
— Да, общаемся уже много лет. Наша компания — шесть-семь человек, и у всех одинаковые тату. Конечно, такие есть еще у кого-то с нашей улицы. Но мы практически семья, поскольку знаем друг друга всю жизнь. Пара ребят до сих пор живет в Авиньоне. Двое приезжали ко мне в Москву и жили у меня в последнее время, а до этого — в Риме, где я проходил реабилитацию. Они помогали мне, поддерживали. Лучше быть рядом с друзьями, чем одному. Жена была беременна, потом готовилась к родам, так что не могла быть всегда рядом.

— Как вы познакомились?
— Мы тоже знаем друг друга очень давно. Когда мы встретились, мне было лет 18. Она жила в Арле — это минут 40 на машине от Авиньона.

— Как назвали сына и как отметили его рождение?
— Наэль. Никаких сумасшедших вещей не делал, если вы об этом. Я простой человек. Мы просто собрались семьей и отпраздновали.

— На всякий случай уточню: до рождения сына вы в инстаграме уже выкладывали фото с ребенком.
— О, это не мой сын, ха-ха! Это племянник, сын моей сестры.

«Краснодар», гладиатор, гражданство

— Из «Авиньона» вы перебрались в Бельгию. Почему уехали из Франции?
— «Кортрейк» был единственным клубом, который хотел меня подписать. Причем, я подписал предварительный контракт еще в марте — за три месяца до окончания соглашения с «Авиньоном». Мне надоело играть во Франции, хотелось уехать в другую европейскую страну. Например, в Англию! Объясню, почему: когда я был маленьким, всегда мечтал играть в стране, где часто идет дождь! Солнце не любил — даже не знаю, почему. Поэтому когда выступал в Бельгии, наслаждался дождливыми днями.

— В России для вас бонус — снег.
— Ха-ха! Нет, его я не люблю. Но вспоминаю детство в Авиньоне — представьте себе: Лазурный берег, ты открываешь окно, а на улице всегда солнце… Устал от этой погоды!

— На этом моменте все подумают, что вы сошли с ума: променять солнечный юг Франции на дождь.
— Понимаю! Но клянусь — всегда мечтал о дожде! И сейчас люблю играть в дождь. Переехав в Россию, вижу меньше солнца, поэтому оно уже раздражает не так сильно.

— О чем подумали, когда узнали, что вами интересуется в России?
— О, это была фантастика! «Спартак» — большое имя в России, он известен в Европе. Я был счастлив, что привлек внимание такого клуба.

— Владимир Хашиг говорил, что вы должны были перейти в «Краснодар». За кем был выбор в той ситуации?
— Выбирал я. Сначала были переговоры с «Краснодаром». Потом Софьян [Ханни] позвонил и сказал, что «Спартак» тоже заинтересован в моем приобретении. Когда я услышал про «Спартак», то сразу сказал, что хочу перейти туда. «Гент» поговорил с представителями «Краснодара» и сообщил им, что мой переход к ним невозможен. А через три или четыре дня был оформлен трансфер в «Спартак». Для меня все было просто и ясно — я сделал свой выбор и объяснил его менеджеру «Краснодара», но он был очень зол.

— Вы говорите о Хашиге?
— Да. Он сильно разозлился. И когда я был в Риме на медосмотре для «Спартака», он снова позвонил мне и спросил, не поменяю ли я своего решения. Я ответил: нет, потому что хочу перейти в «Спартак». Ничего плохого не хочу сказать про «Краснодар». Это отличный клуб с потрясающей инфраструктурой. Но сердцем я выбрал «Спартак».

— Что так привлекло вас в «Спартаке»?
— Мне нравится эта атмосфера, нравятся символы клуба. Когда начинается матч, я чувствую себя гладиатором, выходящим на арену! Я боец на поле — мне нравятся единоборства, жесткая игра. Я не самый лучший футболист, но всегда готов биться за свою команду, за цвета! Борьба, борьба и снова борьба!

— У вас ведь два паспорта — французский и алжирский. Верно?
— Нет, только французский.

— В таком случае почему Федерация футбола Алжира пыталась пригласить вас в сборную?
— Они звали, но это было невозможно, потому что я не алжирец. Моя бабушка по материнской линии оттуда. Но это было много лет назад во время французской колонизации. Сейчас у меня нет родственников в Алжире. Я сам по ощущениям француз, а не алжирец. Поэтому и отказался играть [за сборную Алжира]. Даже когда они искали мой номер, и Софьян [Ханни] спросил, можно ли его дать — я ответил: нет смысла, так как я не алжирец.

Каррера, Кононов, Ханни

— Пока вы восстанавливались, в «Спартаке» поменялся тренерский штаб. Ваша реакция на это?
— Чувствовал себя странно. В «Спартак» меня звал Массимо Каррера. Он был заинтересован в моем приобретении, и я хочу поблагодарить его за приглашение. Но это часть жизни футболиста: меняются тренеры, а ты должен выполнять свою работу и играть. Олег Кононов мне тоже нравится. Он общается с каждым игроком, что-то объясняет и подсказывает. Думаю, это хороший выбор для «Спартака».

— Читали прессу во время тренерских перестановок в команде?
— Так как я в общей сложности два месяца провел в Риме на реабилитации, в основном все прошло мимо меня. Знал, что некоторые болельщики были в ярости после увольнения Карреры. Но это нормально, ведь с ним «Спартак» выиграл чемпионство, выступал в Лиге чемпионов. Понимаю, что для фанатов тяжело принять его отставку. Но, повторюсь, это футбол, и такие вещи происходят регулярно.

— Что нужно сделать, чтобы негатив ушел окончательно?
— Побеждать. Каждая победа налаживает атмосферу в команде и вне ее. Это важно как для игроков, так и для болельщиков.

— Что-нибудь сказали Каррере на прощание?
— Поблагодарил его за работу и за приглашение в «Спартак». Он тоже пожелал мне удачи в восстановлении и сказал, что надеется вскоре увидеть меня на поле.

— О чем был ваш первый разговор с Олегом Кононовым?
— Он прислал мне сообщение: «Не беспокойся, работай. Надеюсь вскоре увидеть тебя на поле». Когда ты травмирован и не можешь работать в полную силу, это важно и добавляет мотивации. Уже после, когда мы впервые встретились, Кононов сказал, что рад со мной познакомиться и желает скорейшего выздоровления.

— Эта осень — одна из самых сложных для «Спартака» во всех отношениях. Как обстоят дела сейчас?
— Сейчас атмосфера в команде отличная. Поймите, когда ты не побеждаешь на протяжении долгого времени, всегда трудно. К тому же в последний день летнего трансферного окна ушел Квинси Промес — большая звезда не только команды, но и для всей лиги. Но уверен: «Спартак» ждет отличная вторая часть сезона.

— Ханни, не проходивший тогда в состав, очень переживал. Вы обсуждали с Софьяном его ситуацию?
— У него был трудный период. Каррера не объяснял, почему не выпускает его на поле. Я поддерживал Софьяна, говорил, что нужно набраться терпения. Но потом он начал играть — и вы видели, как начал! Он молодец: в трудный период продолжал работать, выкладывался на тренировках. И в итоге это принесло свои плоды. Я рад за Ханни.

Русский язык, Терри, штрафные

— С кем помимо франкоговорящего Ханни общаетесь в команде больше всего?
— Когда был Промес, болтали с ним. Квинси — забавный парень! Сейчас мне чуть сложнее, потому что по-русски я говорю плохо. Но много общаемся с Джикой! Правда, иногда переводим через телефон, чтобы объяснить друг другу, что хотим сказать. Вообще, стараюсь общаться со всеми, но иногда это тяжеловато.

— Русский язык учите?
— Да. Из-за травмы появилось много времени — начал учить язык. Сейчас были праздники, поэтому приостановил занятия. Дается язык тяжело. Когда учил алфавит, некоторые буквы — Ш, Щ, Ц, Е, Я — было очень трудно произносить. Когда еду в машине, всегда стараюсь читать вывески и указатели на русском.

— На сборах в Австрии вы как-то тренировали штрафные удары. Когда-нибудь забивали со штрафных в официальных матчах?
— Честно? Никогда! Забить со штрафного в игре для меня — фантастика. Может быть, [это случится], когда я буду регулярно укладывать мяч в ворота на тренировках. Но у нас в команде и без меня есть отличные исполнители: Фернандо, например. Я знаю свое место.

— При этом вы забили «Оренбургу», а в матче с «Краснодаром» отдали голевую на Зе Луиша.
— Это был прекрасный отрезок, который, к сожалению, закончился с моей травмой. Голы для меня — очень приятные моменты, просто фантастические! Но гораздо важнее, если мы не пропускаем. Хотя и атакует, и обороняется вся команда.

— Знаю, что один из ваших любимых защитников — Джон Терри. О чем подумали, узнав, что он может перейти в «Спартак»?
— Я был в восторге! И даже увиделся с ним в Риме: я проходил там реабилитацию, а Терри приехал на медосмотр. Мы немного поговорили: о моей травме, о футболе. Хотелось задать ему кучу вопросов, но времени было совсем немного. Сфотографировался с ним, но выложить-то никуда было нельзя… А ведь его фото стоит у меня на рабочем столе на айпаде уже восемь лет! Девайсы меняются, а обои с Терри — нет. Джон — великий! Может, когда-нибудь опубликую то фото из Рима.

— Кто самый крутой центральный защитник прямо сейчас?
— Мне нравятся те, кто любит борьбу, часто вступает в единоборства. Например, Джорджо Кьеллини.

— Шрам на вашем колене — последствие операции?
— Да. Красоты не добавляет, верно?

— В России говорят: шрамы украшают мужчину.
— Во Франции есть похожая поговорка. Согласен с ней, но этот шрам все-таки чересчур, ха-ха! Когда я был молодым, то следовал этой поговорке, только старался заработать какую-нибудь ссадину или шрам на лице! Хотел выглядеть более крутым, брутальным.

Москва, досуг, обещания

— Из-за травмы у вас больше свободного времени. Как его проводите?
— Сижу дома, смотрю ТВ. Если друзья приезжают, играем с ними в приставку. Обычно в футбол или мотокросс.

— Любимый жанр фильмов?
— Только комедии. Мне нравится смеяться, улыбаться.

— Москву уже изучили?
— Был на Красной площади — фантастическое место, очень красиво! Вообще, Москва — потрясающий город. Сейчас, конечно, холодно, но это не отменяет красоты. Несколько раз гулял по центру, но не больше 20-30 минут. А на машине не поездишь — кругом пробки.

— Чем российская столица покорила вас сильнее всего?
— В Москве можно найти все что угодно и делать, что хочешь. Не имею в виду какие-то глупые вещи. Просто множество возможностей для каждого. Еще мне нравится в Москве, потому что я чувствую себя в безопасности. В Европе все думают, что у вас тут сплошной криминал, кругом преступность. Приходится объяснять и переубеждать.

— Не боялись ехать сюда, когда подписывали контракт?
— Нет, никаких страхов не было. Я ведь общался с Софьяном перед приездом. Когда прилетел в первый раз, ничего тут не знал, но город мне понравился.

— Квинси Промес обещал не уезжать из «Спартака» без титула — и выполнил обещание. Вы готовы дать такое же?
— Конечно! Буду счастлив стать чемпионом со «Спартаком». Но я хотел бы остаться в команде и после этого — поиграть в Лиге чемпионов, постараться защитить титул.

— А как же ваша мечта играть в дождливой Англии?
— Я не думаю о далеком будущем. Ставлю перед собой более близкие цели — например, на несколько месяцев вперед — и шаг за шагом иду к ним.

— По какому блюду французской или бельгийской кухни больше всего скучаете в России?
— Мог бы сказать, что по мясу, но я ел потрясающее мясо и в Москве. Наверное, только по тому, что готовит моя мама.

— Вы ведь фанат бельгийских вафлей?
— Да. Это фантастика!

— А что из русской кухни понравилось за эти полгода? Как вам тарасовский борщ?
— Я мало что ел из русской кухни. Борщ тоже не пробовал. В начале сезона ел какой-то рыбный суп. Но не знаю, как называется. Это не борщ?

— Нет.
— Что ж, тогда обещаю — как-нибудь обязательно попробую борщ!

Автор: "sport24.ru" 15.01.2019.

Самюэль Жиго: «Буду готов на сто процентов в начале апреля.»

Интервью «Бобсоккеру» на сборе «Спартака» в Турции дал полюбившийся болельщикам центральный защитник из Франции, который восстанавливается после разрыва крестообразных связок, полученного в начале сентября в Санкт-Петербурге.

НУЖНО ПОДНЯТЬ ГОЛОВУ И НЕ СДАТЬСЯ ПЕРЕД ОБСТОЯТЕЛЬСТВАМИ

- Первый вопрос, Самюэль, очевиден: как идет восстановление?

- Думаю, оно займет еще два месяца. Пока не начал работать с командой. Надеюсь, что буду готов на сто процентов в начале апреля. К сожалению, к тому времени до конца сезона останется уже совсем немного матчей.

- Выходит, что 2018-й год у вас противоречивый. Ведь до травмы вы очень хорошо начали в «Спартаке», и, смею утверждать, стали уважаемы его болельщиками.

- Старался делать на поле все, что могу. Но, увы, получил первую в карьере серьезную травму. Теперь передо мной новый вызов: нужно поднять голову и не сдаться перед обстоятельствами.

- Испытываете определенное беспокойство в связи с предстоящим возвращением в строй?

- Да. Пока я не попробовал поля, не вступал в контакт с соперниками. Неизбежно задаешься вопросом, как буду себя чувствовать. Моя задача – сделать так, чтобы не испытывать сомнений, когда дойдет до практики.

- Новый год, однако, начался для вас как нельзя лучше, не так ли? Сын, вот, родился.

- Причем, 1 января. Теперь будет всю жизнь справлять свой праздник вместе со всеми. Мы назвали его Наэль – через «а». Ноэль – это имя для Рождества.

- Он и его мама приедут к вам в Россию?

- Надеюсь, но пока не знаю. Надо оформить много документов. Для начала во Франции, потом еще визы.

- Каникулы провели с близкими?

- Конечно. Тем более, что ждали малыша. Реабилитация три месяца проходила в клинике Рима, а потом в Авиньоне, где живу по-прежнему с родителями. Все удачно совпало - я был свободен, когда Наэль появился на свет.

- Что это за район, Ля Пласетт, в котором вы проживали и проживаете?

- Он не относится к числу неблагополучных. Находится недалеко от знаменитого Папского дворца. Так сложилось, что там много итальянцев. Молодежь, как повсюду, иногда совершает всякие глупости, но без зла. В целом спокойно.

КОНОНОВ ЛЮБИТ НАСТУПАТЕЛЬНЫЙ ФУТБОЛ И ХОЧЕТ, ЧТОБЫ КОМАНДА ДЕРЖАЛА МЯЧ

- «Спартак» при Олеге Кононове меняет стиль. Вы это подметили?

- Матчи в Катаре дают основания полагать, что новый тренер оказал влияние на команду. Игроки ведут активный прессинг и осуществляют коллективный отход назад. Конечно, турнир в Катаре был контрольным, наиболее важное впереди, но то, что делается, многообещающе.

- Вы упомянули активный прессинг. Не находите, между тем, что отличительная черта нового – это в первую очередь акцент на короткий пас?

- Вы правы. Кононов любит наступательный футбол и хочет, чтобы команда держала мяч. К сожалению, я в некоторой степени нахожусь в стороне от происходящего процесса, но со стороны выглядит интересно.

- Не знаю, в курсе ли вы, но в России рассуждают о том, что Кононов возрождает старый стиль «Спартака», который сравнивали в свое время со стилем «Нанта» времен тренера Жан-Клода Сюодо.

- Футбол «Нанта»? Не застал, потому что еще не родился, но во Франции до сих пор есть такое понятие. Это своего рода марка.

- Параллели между двумя клубами проводили, в частности, когда они встречались в четвертьфинале Лиги чемпионов сезона 1995/96. Не барселонская тики-така, конечно, но в чем-то похоже.

- Каждый на своем этаже, как у нас говорят. Судя по тому, что Кононов предлагает на тренировках, он любит красивый футбол, и ясно общее направление, куда команда с ним должна двигаться. Тренер предлагает игрокам футбол, от которого они получают удовольствие.

- Вас что-то удивило в России? Менталитет? Привычки?

- В Европе, откровенно говоря, к России особое отношение. Все считают, что, во-первых, в ней очень холодно, а во-вторых, она не очень развита. Когда приехал в Москву, то открыл для себя прекрасный город, красивый и огромный.
А еще у меня сложилось мнение, что россияне – большие работяги. Они вкалывают буквально семь дней в неделю. У нас такого нет.

- Во Франции еще считают, что россияне – очень закрытые и угрюмые люди.

- Такое, действительно, говорят, но лично меня очень хорошо встретили и игроки, и сотрудники «Спартака». Хотя понятно, что у людей своя культура, да еще и язык сложный. К счастью у меня рядом есть Софьян Ханни, с которым можно поговорить по-французски.

- Автомобиль в Москве водите?

- Нет. Опасаюсь ДТП. Очень уж много в городе машин. К тому же я его пока плоховато знаю. Да еще надписи на русском. Из-за него и на метро пока не ездил. Надо сначала язык выучить.

- Перед чемпионатом мира в метро появились надписи и на английском.

- Значит, надо туда спуститься.

- Ваш брат-регбист в гости приезжал?

- Да. Но в тот период, когда футбольных матчей с участием «Спратака» не было. Собирались сходить на регбийный «Спартак». Но и он – надо же такому случиться - играл на выезде.

ХОЧУ БЫСТРЕЕ ВЕРНУТЬСЯ НА ПОЛЕ

- До вас в России приятное впечатление своей игрой за «Динамо» произвел француз Матье Вальбуэна. Вы были наслышаны о российских подвигах соотечественника?

- Не особенно. Честно говоря, думал, что он играл за киевское «Динамо», а не московское. Только здесь узнал, как было на самом деле.

- Как вам российский чемпионат?

- Очень атлетичный, много борьбы. Все команды хорошо организованы. Во время игр с наиболее сильными клубами царит атмосфера, как в ведущих европейских чемпионатах. Так было во встречах с «Локомотивом» и «Зенитом», да и в матчах с «Краснодаром» и «Динамо» тоже. Хотя я маловато играл, чтобы делать глубокие выводы. Принял участие только в шести матчах. Конечно, смотрел футбол и с трибуны, и по телевизору, но это не то же самое, что ощущать игру на поле.

- Вы играли за «Арль-Авиньон» во втором французском дивизионе и отправились в Бельгию, а именно «Гент». Это потому, что ваш клуб вылетел в третий дивизион?

- Нет. Я подписал контракт еще до того, как это случилось.

- При этом вашими партнерами в «Арль-Авиньоне» были известные футболисты: Паскаль Шимбонда, Жонатан Зебина, Мамаду Ньянг, не говоря уж о Гаэле Живе, финалисте чемпионата мира 2006 года.

- Живе – встреча моей футбольной жизни. Этот человек, с которым мы по-прежнему общаемся, сыграл определяющую роль в моей карьере. Он ввел меня в мир профессионального футбола, объясняя, как происходят те или иные вещи. Если я сейчас в «Спартаке», то во многом обязан этим именно ему. Лучший пример трудно было придумать.

- Как следили за чемпионатом мира в России?

- В основном из Австрии, где «Спартак» находился на сборах. Сожалел, что не был дома, во Франции, где бурно праздновали победу. Во время французского чемпионата мира 1998 года мне еще не было пяти лет, так что ничего не помню, да и в 2000-м, когда Франция выиграла чемпионат Европы, был маленьким. Зато прошлогодняя победа – это память на всю жизнь! Считаю, что Франция выиграла абсолютно заслуженно. У нее лучшие в мире игроки почти на всех позициях.

- А вы о сборной Франции не подумываете?

- Нет. Надо быть реалистом. У страны есть целая группа центральных защитников, которые выступают в топ-клубах мира.

- Так почему же было не принять прошлым летом предложение Алжира?

- Но у меня нет никакой связи с Алжиром! Когда играешь за страну, надо испытывать гордость. Я француз. Не хочу выдумывать себе другую национальность.

- Когда летом прочитал в Facebook ваше сообщение, что ваша мать не имеет отношения к Алжиру, что там жила прабабушка, признаться, все равно подумал: «Наверное, этот бородатый парень наполовину или на четверть араб».

- Мне это часто говорят. Может быть, и впрямь есть предки, как-то связанные с Северной Африкой. Но насколько мне известно, все в семье французы. Прабабушка вроде бы уехала туда из Франции, а бабушка вернулась. У Алжира хорошая сборная, мне было лестно узнать, что она мною интересуется, но не знаю, на что в этой стране в связи с моей персоной рассчитывали. Даже чисто теоретически вряд ли было возможно оформить мое присутствие в алжирской команде.

- Что ждете от концовки сезона?

- Захватывающей борьбы. Тем более, что сразу после паузы играем с «Краснодаром». Если победим, думаю, потом все возможно. Плюс остается Кубок России. Когда играешь за «Спартак», то стремишься побеждать везде.
А еще хочу быстрее вернуться на поле. У «Спартака» фантастические болельщики. Нельзя обманывать их ожидания.

Автор: "bobsoccer.ru" 06.02.2019.

Легионер «Спартака Самуэля Жиго.

Интервью Самуэля Жиго после 7 месяцев реабилитации.

Защитник Самуэль Жиго перешел в «Спартак» прошлым летом из бельгийского «Гента» и сразу же стал лидером обороны красно-белых. На старте чемпионата он автор победного гола в ворота «Оренбурга» (1:0) и голевой передачи в игре с «Краснодаром» (1:0). Но в матче 6-го тура против «Зенита» (0:0) Самуэль столкнулся с нападающим питерцев Артёмом Дзюбой и был заменен на 27-й минуте матча. Позже у француза был выявлен полный разрыв передней крестообразной связки коленного сустава.

«НЕ ДУМАЮ, ЧТО ДЗЮБА ХОТЕЛ НАНЕСТИ МНЕ ТРАВМУ»

– Самуэль, как ваше здоровье? Когда вы вернётесь в общую группу?

– Сейчас идёт процесс восстановления. Я пропустил шесть месяцев и теперь неспешно набираю форму. Думаю, скоро буду уже в строю. Во всяком случае, надеюсь на это. Футбол – непредсказуемая вещь, невозможно сказать, что будет завтра. Но я работаю каждый день, занимаюсь индивидуально в зале. И надеюсь, на скорое возвращение на поле.

– Это ваша первая серьезная травма в карьере?

 – У меня было одно повреждение, когда я был совсем юн, но плохо помню тот момент. Так что, можно сказать, что да, это первое моё серьезное повреждение, из-за которого я так много пропустил.

– Вы получили травму после контакта с Артёмом Дзюбой. Осталась обида на него ?

– Нет. Это футбол. Это контактный вид спорта. Поэтому никаких обид на Артёма у меня нет.

– Сам Дзюба не выходил с вами на связь, чтобы извиниться?

– Нет, Дзюба мне не звонил. Некоторым игрокам важно, чтобы перед ними извинились. Но лично я не нуждался в этом.

– Если сейчас мимо вас будет проходить Дзюба, пожмете ему руку?

– Конечно! Я не вижу в этом никаких проблем. Не думаю, что тогда он вступал в борьбу с желанием нанести мне травму.

– После того эпизода вы провели на поле еще несколько минут. Вы не чувствовали боли?

– Сразу после столкновения я почувствовал что-то вроде треска в боковой части колена. Был характерный звук. Несмотря на это, я продолжил играть и не придал этому особого значения и просто забыл о боли. Помню, на поле все вокруг спрашивали меня, всё ли хорошо, могу ли я продолжить. Я сказал, что да, я готов играть. Но на самом деле всё было не так здорово, как я изначально думал. Спустя 1 - 2 минуты я понял, что что-то не так. Тогда я сказал врачам: «Нет, ребята, похоже для меня сегодня игра закончена». Иногда бывает так, что боль приходит постепенно, а не сразу после контакта. В таких случаях ты просто забываешь о ней и продолжаешь игру. Но потом она всё же берет своё.

– Эти минуты, которые вы провели на поле после столкновения, не усугубили травму?

– Как я и сказал, что после контакта с Дзюбой я посчитал, что это несерьёзно. Потом решил, что это боковые связки. Тогда в мыслях было, что я пропущу только около двух месяцев или чуть меньше. Но после обследования выяснилось, что это «кресты».

 – Всё это время вы работали с физиотерапевтами и тренером по физической подготовке Рамилем Шариповым. Не секрет, что футболисты по-особенному «любят» тренеров по физподготовке, ведь они нещадно нагружают их физическими упражнениями. Наверное Шарипов стал для вас лучшим другом за эти два месяца?

– Ни в коем случае! Нет, нет, нет! (смеется). На самом деле я работаю с ним на протяжении последних двух-трех месяцев. Это очень трудно. И в моральном плане, и в физическом. В самом начале работы было очень тяжело, потому что ты только начинаешь реабилитацию и тебе предстоит долгий путь возвращения на поле. Но после тренировок с ним я начал чувствовать себя гораздо лучше. Спасибо ему за это.

Рамиль Шарипов (слева) и Самуэль Жиго

– Были какие-то упражнения, которые давались сложнее всего?

– На самом деле все упражнения давались очень сложно. В некоторых моментах приходилось работать через боль. Больше всего мне запомнился эпизод с одной нашей тренировки во время сборов в Турции. Было жарко. Рамиль заставлял меня заниматься, а я говорил ему: «Тренер, всё! Я не могу продолжать. Это невозможно». В тот момент он очень разозлился на меня, выбросил инвентарь и сказал, что тренировка закончена, он больше не хочет работать со мной. Я ему ответил, что нет, я всё сделаю и готов продолжать. Он кричал: «Давай, давай». Подгонял меня. Но вы не представляете, насколько это было сложно.

Но на самом деле это здорово, потому что нужен такой человек, который будет тебя подгонять и всегда выжимать из тебя максимум. Я ему очень благодарен. Он всегда меня выслушает, поймёт, поддержит и объяснит то, что непонятно.

– Как пережить такую травму в психологическом плане?

– Это трудно описать. Сейчас я начинаю заниматься в общей группе. Когда я на поле, то не думаю об этом. Но за его пределами я часто думаю о той травме. Сейчас мне нужно работать, тренироваться на поле. Когда полноценно вернусь, то уже будет легче.

Сразу после операции в Риме, ко мне приехала моя семья, чтобы поддержать меня. Они сказали важные и нужные слова. Это также было хорошей поддержкой для меня. Но в тоже время, для меня это было трудно, потому что я не хотел, чтобы родные видели меня в таком состоянии. Мне было некомфортно. Лучше, когда твои близкие видят тебя в хорошие моменты.

– На данный момент вы готовы пойти в стык и не убрать ногу? Или пока страшно?

– Возможно, сейчас я еще боюсь. О степени моей готовности можно будет говорить после полноценного обследования. Сейчас, когда я иду в стык, я всё равно убираю ногу. Колено ещё не до конца восстановилось. Когда я вне поля, то очень много думаю об этом. Однако стоит выйти на поле, эти мысли сразу же отходят на задний план и я играю как обычно. Но мой «лучший друг» Рамиль говорит мне, что нужно беречь ногу.

– Испытываете определенное беспокойство в связи с предстоящим возвращением в строй?

– Сейчас, когда я начал заниматься на поле, мы следим за реакцией моего колена. Многие говорят, что не менее важно психологически правильно подойти к возвращению на поле.

– До вас разрыв «крестов» был у Романа Зобнина и Георгия Джикии. Парни как-то делились секретами для скорейшего восстановления?

– Да, я говорил с ними об этой травме. Для меня это было полезно, поскольку они знают, что я чувствую. Они уже прошли через всё это. Несмотря на то, что у нас «кресты», механика повреждения у каждого разная. Но и вправду важно поговорить с кем-то об этом. Сейчас я вижу, что у них всё хорошо, и я тоже к этому стремлюсь.

«ДУМАЮ, «СПАРТАК» ОБЫГРАЕТ «ЗЕНИТ». ДЖИКИЯ ЗАБЬЁТ ГОЛ»

– Вас удивила такая большая пауза в чемпионате России?

– Я сильно удивился этому, потому что два месяца – это действительно очень много. Но это особенность страны. Футболистам, правда, очень сложно тренироваться и играть в морозную погоду. Возможно, такая пауза в чемпионате – единственный верный выход из ситуации.

– Чем российская лига принципиально отличается о тех, в которых ранее вам доводилось выступать?

– До травмы я сыграл всего в шести матчах и не могу пока сказать о всех тонкостях российской лиги. Это очень контактная лига. Иногда приходится играть против сильных клубов и игроков. Некоторые команды по уровню сопоставимы с клубами, которые играют в Лиге чемпионов и Лиге Европы. Когда ты играешь за «Спартак», ты понимаешь, что это лучшая команда с фантастическими болельщиками. Ты должен доказывать, что достоин играть за клуб в каждой игре. Для всех других команд матчи против «Спартака» – самые главные в сезоне.

– Как вам рестарт сезона? Довольны результатами, которые демонстрирует команда?

– Изначально сезон складывался для нас не лучшим образом. Но мы всё равно продолжаем бороться, потому что сезон не завершен. Сейчас у нас неплохие позиции и предстоит большая игра. Если мы выигрываем её, то сокращаем отрыв от «Зенита». Впереди еще треть чемпионата, поэтому ничего не потеряно. Не секрет, что мы хотим попасть в Лигу чемпионов, и мы обязательно будем бороться до конца за чемпионство. Пока мы движемся шаг за шагом. На данный момент мы лишь четвертые, но я уверен, что мы способны на большее. Конечно, нас очень расстроил вылет из Кубка России, потому что это еще один трофей. Прежде всего, обидно за болельщиков и за клуб. Но жизнь на этом не заканчивается. Мы будем двигаться дальше вперед.

– С приходом Олега Кононова «Спартак» старается играть в более атакующей манере. Для вас лично такой футбол ближе?

– Все тренеры разные. Кто-то делает акцент на защиту, кто-то – на атаку. Самое важное здесь – итоговый результат. Если ты играешь хорошо, но не выигрываешь, то болельщики это не оценят. Конечно, лучше, когда команда играет в хороший, атакующий футбол.

Что касается меня, я пока не знаю, ближе ли он мне, потому еще не играл в тот футбол, который сейчас ставит нам Олег Кононов. Со стороны это выглядит интересно и мне очень хочется поскорее вернуться на поле. Наша команда играет в высокий прессинг, мне это нравится.

– Команда как-то по особенному готовится к игре с «Зенитом»?

– Я знаю, что «Зенит» – принципиальный соперник для «Спартака» и болельщикам важно, чтобы мы победили в этой игре. Но мы готовимся к этой игре также, как и к другим командам лиги. Но по правде ребята в команде понимают, что предстоит большая игра и у всех будет запредельная мотивация. К тому же, результат очень важен с турнирной точки зрения.

– Рискнете сделать прогноз?

– Я думаю, что победит «Спартак». Но повторюсь, что футбол – непредсказуемая вещь. Тем более это дерби двух столиц.

– Кто забьёт за «Спартак»?

– Думаю, что мой друг Джика (Жиго произносит фамилию Георгия Джикии именно так, - авт.) точно положит один со штрафного. У него получился шикарный удар в игре с «Динамо».

– Почему он не исполнял штрафные раньше?

– Я объясню: во время тренировки перед «Динамо» мы отрабатывали удары со штрафных. Все игроки били по воротам. И тренер заметил, что каждый удар Джики попадает в цель. И ему доверили штрафной в последнем матче, который он шикарно исполнил.

«ОТПУСК ПОЛУЧИЛСЯ НЕМНОГО СТРАННЫМ. Я РАБОТАЛ КАЖДЫЙ ДЕНЬ»

– Как вы провели зимний отпуск?

– Он получился немного странным, ведь несмотря на отпуск, я всё равно продолжал работать каждый день над своим коленом. Зимой я успел съездить в свой родной город, побывать дома и повидаться со своими близкими. Это было здорово увидеть их всех.

– В январе в вашей семье случилось замечательное событие: родился сын. Ваша супруга и ребёнок уже переехали в Россию?

– Сейчас мы ждем оформления паспорта для моего сына. Я знаю, что это долгий процесс. Потом нужно будет оформить визу. Пока они с женой во Франции. Я был рядом с ними только во время отпуска и очень соскучился. Но такова жизнь. С этим ничего не поделаешь.

– Как часто удается летать к ним?

– Во время сборов у нас были выходные дни, и я летал к ним. Но сейчас это трудно сделать, потому что у нас каждый день проходят тренировки. А чтобы слетать к ним, мне нужно как минимум три свободных дня.

– Вы уже освоились в Москве? У вас есть любимые места в городе?

– По правде говоря, я еще мало, где побывал. Мне очень понравилась Красная площадь. Потрясающее место! В основном я провожу время у себя дома и на базе в Тарасовке. Есть пару заведений, куда бы я сводил друзей из Франции. Я посетил несколько французских ресторанов в городе, но сейчас я бываю там реже, потому что мне нужно соблюдать определенную диету и следить за своим питанием.

– Как вам русская кухня?

– Весьма неплохая. Особенно мне понравился один суп.

– Борщ?

– Да! Он великолепен.

– Вы уже спускались в московское метро?

– Пока нет. Я хочу там побывать, но пока не представилось такой возможности. И еще я боюсь в нем заблудиться, хотя мне сказали, что там есть указатели и на английском. Так что все впереди.

– Многие иностранцы отмечают, что россияне – очень суровые. Что вы скажете по этому поводу?

– Да, люди здесь не особо улыбчивые. Но это не проблема. Кто-то улыбается, кто-то – нет. В Германии, кстати, люди тоже не особенно улыбаются. Так что это только стереотипы. Я не совсем понимаю людей, которые говорят, что русские суровые. Все люди разные. Никто на улице не подходил ко мне, чтобы покричать и высказать свое недовольство. Но даже если кто-то подойдет, то для меня это не проблема. Мне нравятся злые люди (смеётся).

– Во время тренировки вы говорили некоторые слова на русском. Как вам даётся язык?

– Да, я знаю некоторые слова, которые необходимы для работы и понимания партнеров на поле. До травмы я брал уроки русского, но потом пришлось прекратить. Сейчас я возобновил занятия. Каждый день по несколько часов я посвящаю изучению языка. Скажу, что русский – не самый простой язык. Но я стараюсь говорить с партнерами на нём, потому что это важно для взаимопонимания на футбольном поле.

Автор: "sport.business-gazeta.ru" 15.03.2019.