Максим Левицкий: «Под фото с моим арестом дал автограф комиссару Парижа»

Даже если лимит на легионеров будет смягчен, отечественный футбол в ближайшем будущем планирует оформить российские паспорта нескольким хорошо зарекомендовавшим себя иностранным игрокам. Но пока этого не случилось, еженедельник «Футбол» вспоминает самую громкую историю, когда российский футболист получал гражданство ЕС.

Максим Левицкий стал одним из фигурантов паспортного скандала в 2000 году, когда был уличен в фиктивном греческом гражданстве, которое ему оформил «Сент-Этьен». До французского вояжа голкипер отличился «сухой» серией в 809 минут в новороссийском «Черноморце», а после возвращения из Западной Европы защищал ворота трех московских клубов. В откровенном интервью ныне проживающий в Крыму экс-вратарь раскрыл все подробности своего превращения из украинца в грека, вспомнил, как шутил в «Спартаке» Василий Баранов, и признался, что не видит для себя перспектив в российском футболе.
«Сент-Этьен»

– Максим, вы держали в руках четыре паспорта – советский, украинский, греческий и российский. Сейчас у вас какое гражданство?
– Российское. Французы научили меня быть законопослушным, за что я им очень благодарен. От украинского гражданства отказался – в Украине нет института двойного гражданства. Попутно выполнил соответствующее требование в законе РФ. В Украине у меня оформлен вид на постоянное проживание.

– Попасть в «Сент-Этьен» помогла «сухая» серия в чемпионате России, когда вы продержали ворота «Черноморца» «на замке» 809 минут?
– Наверняка. Помню, в разгар серии в матче против «Ростсельмаша» в игровом эпизоде получил сотрясение мозга, еще и нос сломал. Нападающий ростовчан спиной обработал мяч в левую от себя сторону, хотел с разворота ударить по воротам. До ворот было около 11 метров. Я в прыжке забрал мяч. Игрок, думая, что пробивает по мячу, ногой ударил меня по голове. С разворота. Было очень больно, но злого умысла у форварда точно не было.

– Врачи вам тогда порекомендовали 21 день постельного режима. Выполнили их предписание?
– Нет. В мое отсутствие «Черноморец» неудачно провел два матча, пришлось форсировать восстановление. Желания играть было хоть отбавляй. После второго матча начал готовиться вместе с командой к следующей игре. Играли в Москве с «Локомотивом», который за три дня до этого выиграл Кубок России, победив ЦСКА. Обыграли «железнодорожников» – 3:0. Судя по всему, они долго отмечали кубковую викторию – вышли на поле «несвежими».

– Вас в том сезоне приглашали и в московский «Спартак», и в киевское «Динамо». Была дилемма, какое предложение предпочесть?
– Приглашали и в ЦСКА. Причем в ночь перед моим вылетом во Францию. Один из руководителей клуба пришел ко мне в номер. Постучался в дверь уже после полуночи. Сказал, что армейцы нуждаются в моих услугах, поинтересовался, какой контракт нужно предложить, чтобы я сделал свой выбор в пользу ЦСКА. Отказывать человеку было неудобно, я назвал сумму в два раза большую, чем должен был получать в «Сент-Этьене». Она собеседника не смутила. Но менять что-то уже не видел смысла. Мне хотелось попробовать себя в европейском футболе, пожить во Франции. Даже Байдачный, когда мы коснулись этой темы, развел руками: «На твоем месте уехал бы в «Сент-Этьен».

– Во французском клубе вы четыре месяца числились в команде украинцем, а потом превратились в потомка эллинов. Когда «Сент-Этьен» впервые поднял вопрос о смене гражданства?
– До подписания контракта разговора на эту тему не было вообще. Я приехал, 11 июля 2000 года подписал контракт, меня заявили. Лицензию на участие в чемпионате Франции получил как украинец. В первом туре играем с «Генгамом». За день до игры выходим на разминку, подходит администратор команды с переводчиком. Говорят, что только трое иностранцев могут выходить на поле, а я четвертый. То есть попадаю под лимит, скорее всего, играть не буду. Но на следующий день в стартовом составе на поле выходят Саша Панов, бразилец Алоизио и я. Что изменилось за ночь, не интересовался, главное было играть.

– Как дальше развивались события?
– Чуть позже со мной опять заводят разговор. Дескать, нужно оформить паспорт гражданина Европейского Союза, все будет легально. По-другому не знают, как выйти из ситуации, чтобы я постоянно играл. Легионеров шестеро, перед началом сезона еще одного бразильца купили. Я тем временем узнаю, что подобные разговоры ведут не только со мной – так же взяли в оборот бразильца Алекса.

– Он первым согласился?
– Да. Но Алекса долго «уговаривали». Вывели из состава, под надуманным предлогом оштрафовали. Прессовали прилично. В итоге Алекс сдался. С «Марселем» на замену Саши Панова вышел уже как португалец, заявили его буквально в день игры. За 15 минут два гола забил, 3:0 выиграли. И в 11 матчах 15 мячей наколотил.

– В итоге вас пример Алекса убедил?
 Скорее успокоил. Четыре тура отыграл как украинец. Затем на тренировке получил небольшую травму – расцарапал об крошку колено, пошло заражение, пришлось делать операцию. К тому времени на меня пришел вызов из ФФУ – Лобановский пригласил в лагерь сборной Украины. Французы отпускать меня в национальную команду не хотели. Вызвал президент клуба. Сказал, дескать, у нас непростая ситуация, ты должен остаться. Я возразил: «Вызов официальный, я должен ехать. Хотите, чтобы меня на пять игр дисквалифицировали?» Президент в ответ привел пример нашего африканского легионера Люсьена Меттомо. Мол, его тоже вызвали в сборную Камеруна, но мы дали немного денег, и он уже никуда не едет. Не вижу повода, чтобы не предложить подобное тебе. Тем более у тебя травма, шина наложена, нога не сгибается. Нашему доктору мы доверяем больше, чем украинскому, восстанавливайся у нас. Я подумал, созвонился с руководством сборной, и… полетел в Киев. Врач сборной осмотрел, сказал, что он не сможет меня поставить на ноги до игры и мне лучше вернуться во Францию. Из-за травмы пропустил два тура, к тому же команда проиграла матч на Кубок Франции. Президент «Сент-Этьена» меня вызвал, укорил. Дескать, почти миллион долларов за тебя уплатили, зарплату платим хорошую, а ты нам навстречу не идешь (по этому разговору сравните, кстати, отношение к легионерам в России и Украине – с них пылинки сдувают). Тут наши интересы совпали – через неделю я уже вышел на поле в игре против «Лиона».

– Юрий Никифоров признавался, что в хихонском «Спортинге» он получал в четыре раза больше, чем в «Спартаке». А у вас в «Сент-Этьене» зарплата значительно отличалась от той, что была в «Черноморце»?
– Еще был нолик дорисован. Может, чуток поскромнее.

– И после разговора с президентом вы дали свое согласие?
– А оно и не требовалось. Вскоре тренер «Сент-Этьена» в интервью французскому телеканалу рассказал, что у меня, оказывается, есть какие-то родственники в Греции. Мне просто оборвали телефон украинские и российские журналисты. Я на тот момент просто не знал, что им отвечать. Паспорт взялся оформлять представитель греческого консульства в Новороссийске. Помню, что забирал ксиву на нейтральной территории – в Лионе. Мне оставалось только поставить соответствующие подписи, но я все равно сомневался. Сказал, что без своего агента Константина Сарсания ничего подписывать не буду. Костя прилетел, мы встретились с вице-президентом клуба, который предъявил нам подписанный начальником местной полиции документ, где говорилось, что паспорт выдан на законных основаниях. Костя тоже сомневался, что «Сент-Этьен» так быстро оформил мне паспорт, но последний довод убедил и его. В итоге я расписался и забрал ксиву.

В камере до утра

– Правда, что первоначально с Пановым «Сент-Этьен» хотел подписать еще и Романа Березовского?
– С Ромой я поговорил на эту тему, когда вместе выступали за «Динамо». Они тоже намекали ему, что нужно будет сменить паспорт. Роман на это не пошел.

– Панову не намекали?
– Я задал и Саше этот вопрос. Он сказал, что подобных разговоров с ним не вели. Все таки Панов за год до этого забил два гола сборной Франции на «Стад де Франс», проводить с ним подобные операции было изначально крайне рискованно.

– В итоге вы отыграли с греческим паспортом только два тура.
– Ларчик открывался просто. Во втором моем матче в качестве грека мы встречались с «Тулузой». Они третьи снизу, мы стоим повыше. Обыграли их 1:0, оторвались от зоны вылета. Тренировавший «Тулузу» Робер Нузаре до этого вывел «Сент-Этьен» из второго дивизиона в первый. Занял пятое место с командой в элитном дивизионе. Затем вдрызг разругался со спортивным директором и президентом клуба. Ушел в «Тулузу», но был, по-видимому, в курсе внутренних процессов, проходящих в «Сент-Этьене». На пресс-конференции после матча он сказал: «Мы эту игру еще не проиграли. Точно знаю, что у Алекса – левый португальский паспорт. Также не мешало бы проверить и Левицкого». Думаю, если бы сыграли вничью, Робер ничего бы подобного не говорил. Чуть позже «Сент-Этьен» попросил полицию расследовать всю ситуацию – видимо, пытались таким образом показать, что сами стали жертвой обстоятельств. Для меня это обернулось задержанием и почти пятичасовым допросом в январе 2001 года.

– Что удивило во время допроса?
– Комиссар полиции, выслушав мои ответы на допросе, махнул рукой: «Чертовы французы! Не обманут – не проживут». Я удивился такому пассажу официального лица в адрес соотечественников. Впрочем, больше думал о другом: как выбраться из этой скверной истории. В камере меня продержали до утра. Утром один из жандармов принес мне целую пачку газет популярнейшего l’equipe – главной темой номера там было мое задержание. Мое большое фото с полицейскими под ручки красовалось на первой странице газеты. Жандарм попросил поставить автограф под каждым номером – как сказал, на память для всех работников департамента полиции Парижа, включая комиссара. К концу автограф-сессии у меня уже немного болела рука. А в 11 утра меня освободили из-под стражи, вручив предписание явиться в лионский суд.

– И что было в суде?
– Сначала, выражаясь юридическими терминами, «исследовали выгоду приобретателя от этой ситуации». Адвокат обратил внимание судьи, что никакой личной заинтересованности в получении греческого паспорта у меня не было. В то время получил серьезную травму Александр Шовковский, и Лобановский сказал, что рассчитывает на меня как на основного вратаря сборной Украины. Меня вызвали на игру с Польшей. Единственный мой интерес – с этим паспортом я мог играть в английской Премьер-лиге. На тот момент у «Сент-Этьена» и лондонского «Арсенала» был подписан договор о сотрудничестве. Уже позже Костя признался, что был разговор насчет меня с Арсеном Венгером, даже была предварительная заинтересованность. Они с Венгером пересекались, когда Костя в начале 90-х играл во Франции, с тех пор поддерживали связь.

– Паспорт оказался краденным?
– В общеевропейской базе украденных и утерянных паспортов нашли португальские ксивы Алекса и Алоизио. Я получил заключение полиции, что мой паспорт ни по каким базам не проходит. Он был признан недействительным, так как суд получил уведомление от полиции Греции, что паспорт с такими данными такому лицу в Греции не выдавался. То есть этим паспортом ни клуб, ни я не имели права пользоваться. Я, кстати, в аэропортах им ни разу и не воспользовался – всегда предъявлял только украинский совместно с рабочей карточкой, полученной от французских миграционных властей.

– В итоге вы отделались легким испугом – получили четырехмесячную дисквалификацию.
– Французы еще задержали отправку моего трансфера в московский «Спартак», с которым я вскоре подписал контракт. В суд летал уже из Москвы. По решению суда мне дали четыре месяца условно. Но по случаю выборов президента Франции объявили амнистию, и я автоматически перешел в разряд несудимых. Плюс выписали штраф в 20 тысяч евро. Впрочем, я его так и не заплатил – по той причине, что мне так никто и не прислал соответствующих бумаг. Элементарно не знал, куда перечислить деньги. Первое время по Европе летал с опаской. Когда впервые после суда проходил таможенный контроль во Франции, волновался. В голове крутились мысли, что, чего доброго, арестуют из-за неуплаты штрафа. Но никаких вопросов мне больше не задавали. Вскоре я абсолютно легально принял российское гражданство и сейчас спокойно летаю во Францию по шенгенской визе.

– Помните, какие санкции предъявили к другим участником паспортного скандала?
– Фариду Мондрагону на пять лет запретили въезд на территорию Франции. Хотя он столько раз по этому паспорту летал из Колумбии в Евросоюз и обратно, но почему-то у него ни разу не было проблем на границе. Легче всех отделались Алекс и Алоизио, которые потом перешли в «ПСЖ». Они заплатили штрафы, получили 4 месяца дисквалификации.

– Что вам сказали в «Сент-Этьене», когда начались судебные дела?
– Президент пытался успокоить: «Не обращай на это внимание, ты игрок «Сент-Этьена». Но вскоре я услышал: «Извини, мы понимаем, что ты вышел на пик формы, но нам твое участие в матчах очков не принесет». Но носу был ноябрь, до ухода на рождественские каникулы оставалось буквально пару туров. Еще когда только запахло жареным, клуб вел переговоры с «Депортиво», хотели меня туда отдать. Панова передали в аренду в «Лозанну» – у Саши были какие-то проблемы со здоровьем. А у «Сент-Этьена» возникли проблемы с финансами. В итоге меня продали в «Спартак».

– А какое наказание понес «Сент-Этьен»?
– С клуба сняли семь очков, а генеральный менеджер Жерар Соле был отлучен от футбола на год. Команда по итогам сезона-2000/01 вылетела во второй дивизион.

– Во Франции вы также пропустили самый курьезный гол в своей игровой карьере.
– Вы имеете в виду игру с «Лиллем»? Вышло, конечно, забавно. Я получил мяч от своего игрока после ввода его в игру из-за боковой линии поля, обработал на боковой линии штрафной площади и решил просто выбить в поле. Но случайно попал в затылок нападающему, который медленно трусил в сторону своих ворот в районе левого угла штрафной. Аккурат от его затылка мяч влетел в ворота. Удар был сильный, у нападающего случился легкий нокдаун. Он затем признался, что не понимал, почему его все поздравляют. После игры уже я был в ауте, так как сыграли 1:1, а в спортивной прессе написали A.S.S.E. – Levytsky – 1:1 и привели количество ударов по моим воротам – 0.

Правда, вспоминаются и более приятные моменты. Например, игра против «Лиона». Я вышел после травмы, пропустил два гола, поединок закончился 2:2. Но поработал неплохо. По крайней мере, так посчитала l’equipe, признавшая меня лучшим вратарем тура. С «Лансом», который тогда Ролан Курбис тренировал, отлично сыграл (мяч 92% времени находился на половине поля «Сент-Этьена», «Ланс» нанес 17 ударов в створ ворот Левицкого, счет 0:0. – Ред.). Когда Курбис пришел в «Аланию», сразу спросил, где играет Левицкий. Но с переходом не сложилось: в «Аланию» взяли марокканца Халида Фухами, агентом которого был… сын Курбиса.

«Спартак»

– Помните свой дебют в «Спартаке»?
– Когда пришел в «Спартак», у меня еще не закончилась дисквалификация, которая распространялась на все чемпионаты. Моими коллегами-конкурентами тогда были Саша Филимонов и Андрей Сметанин. Во втором туре дисквалификация завершилась и меня включили в заявку. Выступали в Новороссийске. Я попросил разрешения сыграть за дубль, чтобы была игровая практика. На матч дубля пришло пять тысяч зрителей. Мы выиграли, по-моему, 4:0, но ни одного плохого слова в свой адрес ни от одного болельщика я не услышал. После матча около сорока минут раздавал автографы.

– Юрий Никифоров вспоминал, как Вячеслав Грозный каждое межсезонье в «Спартак» «по полполя украинцев привозил». Над этим в команде не шутили?
– В мое время в «Спартаке» было четыре украинца: Дима Парфенов, Макс Калиниченко, Артем Безродный и я. После окончания сезона я на свадьбе Димы Парфенова объяснял всем, почему у «Спартака» красно-белые цвета: «Красное – это мясо, а белое – сало, ведь украинцев в «Спартаке» тоже много выступает».

– Какая фраза Романцева больше всего врезалась в память?
– Во втором моем сезоне в «Спартаке» у команды сначала мало что клеилось. Давала о себе знать смена поколений – Олег Иванович ввел в состав немало молодежи. Был период, когда после первого тайма мы проигрывали. Тренер перестраивал нас с системы 4+4+2 на 2+4+4. Менял пару защитников на пару нападающих. В перерыве, оставляя всего двух защитников, он как-то сказал: «Мне без разницы, сколько мы пропустим, главное – выиграть матч». И мы несколько игр буквально вытащили. С «Соколом» на выезде сыграли 2:2. Дома проигрывали «Зениту» 0:2. Но в итоге выиграли мы – 4:3.

– А выступление в групповом турнире Лиги чемпионов-2001/02, которое «Спартак» закончил с разницей мячей 1:18, помните?
– Как такое забыть? Мы тогда со Станиславом Черчесовым поочередно играли. В предыдущем розыгрыше группового турнира Лиги чемпионов перед матчем с «Баварией» думал поменяться футболками после игры с Оливером Каном. Пропустил пять мячей, пропало всякое настроение предлагать меняться футболками. Но год спустя сыграли гораздо хуже. Через несколько лет было подобное провальное выступление в групповом турнире Лиги чемпионов у киевского «Динамо», я сочувствовал и очень понимал состояние Саши Шовковского. Мы с Черчесовым хотя бы попеременно выходили, то есть испили горькую чашу до дна вдвоем. А Шовковскому пришлось это делать одному.

– Вы поняли, что из себя как личность представлял Андрей Червиченко?
– Из «Спартака» я ушел по его инициативе. Поэтому не хочу показаться предвзятым. Впрочем, результаты команды при Червиченко наглядно подтвердили, что он из себя представляет как футбольный менеджер. Но я отмечу другой эпизод. Как-то зашел в книжный магазин. Мое внимание привлекла книга – если не ошибаюсь, «Как убивали «Спартак». Я взял ее, полистал. Наткнулся на описание нескольких моментов, к которым или был причастен, или являлся их живым свидетелем. Покоробило изложение фактов, в которых Червиченко всячески выгораживали. Сразу понял, на чьи деньги эта книга выпущена. Покупать бы ее не стал ни в коем случае.

– Шутки Василия Баранова помните?
– Он сначала по мне прошелся. После нескольких пропущенных голов авторитетно высказался: «Хорошенького вратаря купили! Наконец-то нам повезло!» Я тогда на него почти обиделся. Только затем понял, что это он хохмит по жизни. Своих земляков он тоже не жалел. Роман Василюк, который оформил покер в матче сборных Белорусси и Польши, был полной противоположностью Баранова. Тихий, молчаливый. Сидели как-то со «стариками» в гостинице на зимних сборах. Роман за всю вечеринку не произнес ни слова. Но как-то улыбнулся очередной шутке Васи, так тот моментально отреагировал: «Рома, перестань орать, уши уже заложило».

На тренерской стезе – без перспектив

– В «Торпедо-ЗИЛ» вы были играющим тренером. Почему не продолжили свою работу на тренерской стезе?
– Там присматривался к тренерской работе, хотел понять, насколько она меня привлекает. Вроде даже начало что-то получаться. Затем были предложения от двух команд второго дивизиона. Но особых перспектив я для себя не увидел. Считаю, что в российском футболе сам футбол мало кому нужен из руководителей.

– Что имеете в виду?
– Я получил тренерскую лицензию категории В, планировал получать категорию А. Как раз подоспело предложение. Предлагали сразу главным тренером команды второго дивизиона. Разговор начался с финансовых условий. По деньгам предлагали хорошую как для начинающего тренера зарплату – 2000 долларов. Я начал спрашивать о базе, об инфраструктуре, как налажен быт и питание для команды. То есть задавал профессиональные вопросы. Собеседник в ответ махнул рукой: «Губернатор на это все выделит». Я решил, что с таким подходом мне с этой командой не по пути.

Подобное отношение я видел и в «Торпедо-ЗИЛ». Там было много молодежи (полсостава в возрасте 18–21 года), их еще необходимо было учить профессионализму. Как-то главный тренер попросил кормить их между тренировками. Получил ответ: «Они получают зарплату – пусть сами себя кормят». А зарплата 10 тысяч плюс живут на съемной квартире, клуб задерживает выплаты за нее, приходится отдавать из своего кармана. Постоянно просили взаймы у «стариков». А спортивное питание должно быть сбалансированным и разнообразным. Кто в этом возрасте сможет составить сам себе правильное меню? Как можно требовать полностью выкладываться на тренировках от людей, если они питаются неизвестно чем? А с тренера спрашивают постоянно: где результат? Да и ждать никто не хочет, дай его сегодня, а лучше вчера. Чем все это закончилось для «Торпедо-ЗИЛ», можете посмотреть, команды давно нет.

– В академию «Спартака» вас приглашали?
– Был разговор с тогдашним спортивным директором клуба Дмитрием Поповым. Тоже предложили неплохие финансовые условия. Я спросил, есть ли в академии вратарский городок со стеночкой. В советские времена даже у «Таврии» такой был. Возле этой стенки я овладевал наукой ловли мяча. Также должны быть стенки батутные, чтобы рикошеты отрабатывать. Сетка для мячей футбольных, медицинболы, теннисные, регбийные – всего 20–25 мячей. Вратарь должен уметь играть и руками и ногами, быть практически акробатом.

– Ваш вопрос привел Попова в замешательство?
– Не думаю, он же играл в барселонском «Эспаньоле», а на его базе я видел шикарный городок, специально для вратарей. Дело в другом. Должность спортивного директора в Европе – ключевая. На мой взгляд, Попов же в «Спартаке» только доносил информацию, решения принимали другие. Хотя подобные вопросы – прерогатива именно спортивного директора. На самом деле подготовка вратарей и сейчас большая проблема. И в России, и в Украине. Вспоминаю, когда я уже был основным голкипером в «Таврии», три недели готовился на сборе с Борисом Белошапкой. Он в «Таврии» играл до меня, затем стал тренером Борисом Ивановичем. Я увидел, что совершенно не умею отбивать мяч кулаками, – он мне наглядно показал, как это правильно делается.

Поверьте, в работе вратарей есть куча нюансов. И все их знают специально обученные люди – тренеры. Один из них – Геннадий Автандилович Кахиани. За свою карьеру я поработал со многими специалистами по вратарскому мастерству, но поверьте, он в России один из лучших. При этом сидит без работы в профессиональном клубе, работает с молодежью, а мог бы со своей методикой вырастить не одного классного профессионала. Но это никому, оказывается, не надо! Футбол состоит из мелочей. Президенты клубов о таких мелочах даже не подозревают. Считают, что они не имеют особого значения. На самом деле имеют. В футболе победителем становить тот, кто учтет как можно большее количество мелочей и не даст им повлиять на игру команды.

– Почему после завершения футбольной карьеры вы решили вернуться в Крым? У вас ведь осталась квартира в Москве…
– По сути, я уехал из Крыма на 10 лет своей игровой карьеры, которую провел преимущественно в России. По окончании карьеры какое-то время жил в Москве. Но после того как у нас родился второй ребенок, на семейном совете мы приняли решение вернуться в Симферополь. Посчитали, что с точки зрения здоровой жизни для человека лучше жить в Крыму, чем в столице России. Живу здесь в частном доме. С московской квартирой не сравнить.

– Сейчас вокруг крымского футбола много разговоров.
– Здесь больше политики, чем футбола. У меня российский паспорт, но я против многих вещей, которые в этом году случились в Крыму. Но что мое мнение изменит, и кому оно вообще интересно?

Автор: "Советский спорт.Футбол" 24.09.2014.