Кирилл Комбаров: "Зарплату закрыли только через год с лишним".

Кирилл Комбаров признавался лучшим молодым футболистом чемпионата России, но в «Спартаке» не всегда был игроком основы. Начало года он провел в «Спартаке-2», а теперь капитанит в Томске. В интервью «Матч ТВ» Комбаров рассказывает о драках с легионерами, учит управлять собственным футбольным клубом и объясняет, зачем пригласил на детский праздник медведя.

– Гендиректор «Томи» сказал, что его клубу удастся привести вас в чувство. Согласны с такой постановкой вопроса?

– Я всегда был в чувстве, он, наверное, что-то другое имел в виду – игровой тонус, например. Я же последний отрезок сезона провел в «Спартаке-2» и в премьер-лиге не играл.

– В «Томь» вы поехали из-за Петракова?

– Не могу сказать, что это был главный фактор, но один из. Были разные предложения, переговоры с «Томью» продолжались две недели. Петраков позвонил, когда я был на отдыхе с семьей. Спросил: «Хочешь приехать поиграть?» А мне к тому моменту уже позвонили из Томска, агент вел переговоры по поводу условий.

– Петраков какие-то цели обозначил?

– Никаких целей. Просто спросил: «Хочешь ко мне?» Я сказал: «Да, поеду».

– Перед тем, как подписать контракт, вы смотрели на карту? Томск – это не то чтобы Ближнее Подмосковье.

– Когда встал вопрос о том, чтобы уехать из Москвы, особой разницы уже не было. В любом случае летать туда-сюда. Я к этому был готов. Единственный минус – очень холодно зимой. Помню, еще в «Динамо» ездили при минус восемнадцать играть. Зрителей практически не было, поле задубевшее, мяч стеклянный – не до футбола было.

– Теперь вам так играть несколько месяцев и, может быть, даже лет. Теплых вещей хватит?

– Да, целый чемодан взял.

– До «Томи» вы работали с Петраковым в «Торпедо». При этом большую часть зарплаты вам платил «Спартак». Получается, вы один из немногих, кому «Торпедо» не должно денег?

– По-моему, со всеми рассчитались. Но я в любом случае не исключение: зарплату закрыли только через год с лишним. Я уже и не ждал ничего. Должны были все подряд: премиальные, бонусы за несколько месяцев.

– В «Спартаке» задержки зарплаты случались?

– При мне – ни разу.

– Стевановичу в «Торпедо» обещали, что он будет играть на хорошем стадионе и жить в центре Москвы.

– Обещаний было много. Говорили, что проводить матчи будем на Стрельцова. В итоге играли в Раменском на ужасном поле, куда не каждый мог доехать. Но шансы выжить все равно были большие. Как и в этом сезоне, многое решалось в последнем туре. Команда у нас была хорошая, но мы много моментов упустили.

– Да, мы помним, как Антон Путило чуть не убил Угу Виейру, когда ему пас не дали.

– Я и говорю, дружный был коллектив. Нет, серьезно, много эмоций, никто не хотел вылетать. После игры поговорили друг с другом и все моменты решили.

– А когда Акинфеев ударил Стевановича и получил желтую карточку, не было ощущения, что это какой-то прикол?

– Не хотел говорить на тему судейства, но во многих моментах судьи нас действительно подводили. А момент с Акинфеевым был самым обидным, он показал всю суть.

– В «Спартаке» когда-нибудь было ощущение, что человек со свистком вас убивает?

– Один раз. Мы играли на выезде с «Анжи», нас судил Малый – после этого матча он, по-моему, завершил карьеру. Все спорные моменты свистелись в одну сторону, мы тогда 2:1 проиграли. В таких ситуациях бесполезно разговаривать – судьи сейчас полностью защищены, лишнее слово сказал – получил карточку. Меня в том матче вообще удалили: в первом эпизоде была борьба, во втором мы со Смоловым боролись на втором этаже, и так получилось, что я задел его локтем. С «Анжи» еще один момент был, но не про судейство – в 2013-м, когда мы в Каспийске играли. Тогда ураганный ветер поднялся, и во время разминки оторвало кусок крыши. Он вылетел на поле и упал возле бровки. Никто, к счастью, не пострадал.

* * *

– Аленичев за время работы в «Спартаке» изменился? Он действительно говорил команде, что хочет играть красиво, а потом стал просить просто набирать очки?

– Я с ним мало работал и не успел заметить изменения. Наверное, это хороший специалист, но «Спартак» он пока мало потренировал.

– Ваша ссылка в «Спартак-2» – результат того, что вы не договорись с клубом по контракту?

– Разговор о продлении был, когда я вернулся из «Торпедо». Первый отрезок, считаю, провел на хорошем уровне. Но руководство приняло решение, что не хочет видеть меня в команде.

– Руководство – это Аленичев?

– Аленичев хотел меня оставить. Мы разговаривали, он был всем доволен. Сказал: «Руководство приняло решение, я не могу ничего сделать». Потом был вариант уйти в «Динамо», но клубы не смогли договориться.

– Брат и Денис Глушаков действительно пытались вас отстоять? Писали, что на трансфер могут выставить всех троих.

– Их вызывал и Родионов, и Аленичев. Они меня поддерживали, но это ни к чему не привело: я отправился в дубль. После первой игры в ФНЛ был в шоке: мяч летал от одного вратаря к другому!

– Можете вспомнить момент, когда были счастливы в «Спартаке»?

– Надо освежить в памяти… Наверное, сезон-2011/12, когда много матчей сыграл, а команда заняла второе место. После этого травма была, меня не ставили – считаю, что в каких-то играх незаслуженно.

– Карпин не объяснял, почему так?

– Мы с ним лично не разговаривали.

– Кто более жесткий тренер – Кобелев или Карпин?

– Они разные. Кобелев после «бронзы» 2008-го стал больше нервничать. Может быть, давление сыграло свою роль. Появились эмоции, без которых, наверное, можно было обойтись. «Пихач» появился. Мог ругаться в любом эпизоде, даже не в самом значимом. У Карпина более европейский подход. У испанцев, которые работали в его штабе, совсем другая система подготовки. При Кобелеве мы много бегали, при Карпине сначала тоже, но через два года, когда сменился тренер по физподготовке (вместо Оскара Гарсию пришел Эду Домингес – «Матч ТВ»), стало по-другому. Мы бегали, но уже не так интенсивно.

– Вас это не удивляло?

– В том-то и дело, что все удивлялись. Я таких легких предсезонок вообще не помню. Мы же привыкли, что у Карпина нужно бегать. Семь по тысяче, например, когда последние двести метров голова уже не соображает, кислорода не хватает. А тут… Да, можно отрабатывать тактику, но если ты не готов физически, тебя порвут.

– Широков не стеснялся спрашивать у Якина, почему команда тренируется без мячей. Вы спрашивали у тренеров, что вообще происходит?

– У Карпина не спрашивали. А тренер по физподготовке после занятий говорил, что все нормально. В итоге было так нормально, что мы до ворот не могли добежать.

– Динияр Билялетдинов рассказывал, что Карпин его чуть ли не гнобил при всех. Он действительно мог унизить?

– Какие-то моменты были – с тем же Дзюбой, например. С Билялетдиновым у Карпина вообще своя история. Со стороны это некрасиво выглядело, вы же читали его интервью. Как нейтральный человек, я полностью поддерживаю Динияра.

– Карпина в команде боялись?

– Строго все было, да. Ну, такой стиль работы у человека.

– А любимчики у него были?

– Были. Фамилий называть не буду. Вы состав посмотрите – и все поймете.

– Требования к россиянам и легионерам у Карпина отличались?

– Да. Например, за лишний вес у нас были огромные штрафы. Каждый день с утра взвешивали. Но если мы получали по полной даже за сто грамм, то иностранцы, имея полтора-два килограмма лишнего веса, слышали: «У тебя есть неделя. Скидывай, не торопись». Через неделю – опять плюс полторашка. Но им еще три дня давали..

– Разговоры об ОПГ «Ромашка» вас раздражают, веселят, или вам все равно?

– Изначально было весело, болельщики это придумали, а мы между собой смеялись.

– «Ромашку» обвиняют в том, что она сливала тренеров, которые ей не нравились. К Эмери у вас были претензии? Говорят, что после поражений он мог уйти в себя и несколько дней не общаться с командой.

– Как тренер Эмери очень сильный. Но ему не удалось найти взаимопонимания с футболистами.

– Почему? Слишком мягкий характер?

– В этом отношении – да. При Карпине минута опоздания у нас стоила 20 долларов. При Эмери я таких штрафов не помню. Здесь ему приходилось буквально заставлять людей тренироваться. Были те, кто выходили на поле и просто отбывали номер. Те же бразильцы сели ему на шею, он ничего не мог сделать. Результат сами помните – его просто не было. В идеале нужен и кнут и пряник, людей надо держать в тонусе: провинился – отвечаешь. В «Спартаке» вообще были парадоксальные персонажи, которые играли, мягко говоря, не очень хорошо. А потом уезжали в топовые европейские клубы.

– Кто? Пареха?

– Пареха, Рохо. В «Спартаке», на мой взгляд, они ничем не выделялись.

– Открытые конфликты с легионерами были? Мы знаем про бой в формате 2 на 2.

– На самом деле, стычек было много. С Тино Костой, например, мы на тренировке дрались. Он меня провоцировал все занятие: то за майку дернет, то подножку поставит, а потом на бровке, когда я в очередной раз его обыграл, он мне внаглую врезал по ногам. Это был крайний момент. Я встал, развернулся – и понеслась. Пару ударов ему нанес, нас выгнали с упражнения, но потом мы остыли и продолжили тренировку. А после занятия пожали друг другу руки – даже штрафа не было.

– А та легендарная драка в Грозном, когда Карпин вошел в раздевалку со словами: «Вы что, охренели?»

– Было весело, конечно. Дима начал драться с Парехой – они тогда не поделили штрафной. Конфликт еще на поле начался: Пареха же как Бекхэм исполнял, только Бекхэм бил по «девяткам», а этот – на сорок восьмой ряд. Заходят в раздевалку, там слово за слово – и началось. Потом уже все подлетели. Русские стали разнимать – потому что еще же целый тайм играть. А Веллитон с Кариокой, когда забежали, начали распускать руки. Тут и я включился. Пока сами не остановились, так и продолжалось.

– Что в этот момент делал Карпин?

– Если честно, я не видел – был другими делами занят. Но, хотя разбор игры толком не состоялся, мы выиграли 4:2. Значит, помогло – взбодрились.

– Кариока запомнился нам вечно грустным выражением лица, хотя, говорят, что в жизни это очень веселый парень.

– Мы с ним никогда близко не общались, потому что он, как и все бразильцы, не хотел учить язык – им это не надо было. Они с Веллитоном, по-моему, принципиально это не делали.

– Но вообще он улыбался?

– Да, когда лимон ел.

– Когда Эмери был тренером, сколько раз вы видели Карпина?

– В Тарасовке он был нечасто. Раза три был. Каким-то образом Карпин, возможно, и влиял – через клуб, через кого-то еще. Но Эмери первое время был расслаблен. А в последнее время руки у него опустились.

– Вы когда-нибудь по-настоящему хотели уехать в Европу?

– Конечно. Варианты были, но без конкретики. После бронзового сезона в «Динамо» обозначал интерес «Лацио». В тот момент я бы уехал. Попробовать себя в Европе – это лучшее, что тогда могло быть. Вернуться в Россию всегда можно. Я бы и сейчас уехал.

– Серьезно? За 300 тысяч уехали бы?

– Чего? Рублей?

– Евро, но не в месяц, а в год.

– Уехал бы. Я за деньгами не гонюсь – уже немного заработал.

– Мы правильно понимаем, что вы тоже считаете лимит злом?

– Это палка о двух концах. Когда мы начинали в «Динамо», лимита не было – таких персонажей подписывали, что они от подъезда до машины с трудом доходили. А им еще мяч нужно было пинать! Людей из Португалии и из африканских стран пачками завозили. Они несколько месяцев что-то делали, а потом растворялись. Многих я даже не вспомню. Может быть, они и хотели играть, но когда видели, что здесь происходит…

– А что происходит?

– Девочки, ночные клубы – все это затягивает. Москва съедает людей. И потом клуб принимает решение, исходя из того, как они играют. В общем, я думаю, что нужно не отменять лимит, а как-то смягчать. Если при этом менеджеры будут более профессионально к делу подходить, а не тех, кто у себя двор подметал, брать.

– Но вам и другим игрокам вашего возраста лимит помог. Согласны?

– В какой-то степени. Но в самом начале нам просто давали шанс – и мы играли.

– Как вам видео из Монте-Карло? То, которое с Мамаевым и Кокориным в главной роли.

– Парням и так уже досталось от всей страны… Я считаю, это был неправильный поступок, они, может быть, сами где-то подставились. И время неудачное, и место – все факторы сложились.

– Такие истории могут чему-то научить?

– Если голова на плечах есть – конечно. У нас с Димой это пришло с возрастом. Раньше мы собирались всей командой, могли пойти после игры в клуб. Сейчас эти развлекухи мне в принципе неинтересны, я на них не хожу. Могу только с семьей поужинать или поехать куда-то с детьми погулять.

– В школе «Локомотива» Кокорин любил кататься на чужом кабриолете, и все удивлялись, что это за игрок такой.

– Насколько я знаю, Саша действительно любит машины. Но не могу сказать, что они у него какого-то невероятного класса – обычные спортивные.

* * *

– Где более профессиональный менеджмент – в «Спартаке» или «Динамо»?

– В «Домоделово». Мы с братом стараемся помогать клубу, который создали. В том сезоне были на последних двух играх.

– Какова вероятность, что вы когда-нибудь наденете майку «Домодедово»? Закончить карьеру в собственном клубе – это же круто.

– Это круто, да. Но сейчас тяжелые условия, кризис. А у нас спонсорские деньги. Свои личные средства мы не вкладываем, больше за организационные моменты отвечаем. За трансферы, например.

– Вы этим прямо во время тренировок занимаетесь?

– Мы все время на связи, на телефонах. У нас тренер, которому мы полностью доверяем. Он просматривает футболистов и говорит, кто подходит.

– Ну то есть, получается, вы в реальности играете в «Футбольный менеджер»?

– Никогда не увлекался компьютерными играми. Иногда только в хоккей на сборах мог. Не скажу, что перед нами стоят какие-то невыполнимые задачи. Домодедово – город маленький, нас с Димой знают с малых лет, отец сам играл в футбол. Есть одна строительная компания, мы пришли к ее начальнику и сказали, что есть такая идея – создать команду, чтобы привлекать молодежь. Потому что спорт в Домодедово в принципе не развит. Он подумал и ответил: «Давайте попробуем». Мы говорим: «Для этого нужен бюджет, мы не можем себе позволить спонсорство». Посидели, составили бюджет…

– Сами? То есть сели с братом и расписали все расходы?

– Ну не только. Тренера привлекали, обсуждали с ним по зарплатам. В плане экипировки нам повезло – первый год ее бесплатно давали. Плюс по мере сил мы с Димой привозили мячи, экономили чужие деньги как могли.

– И сколько сейчас нужно денег, чтобы содержать середняка ПФЛ?

– От 20 до 30 миллионов. Задачи выйти в ФНЛ у нас нет. Стадион хороший – на 6 тысяч мест, теперь хотим детско-юношескую школу открыть. Чтобы дети могли тренироваться в городе, а не в Москву ездить. Сейчас у нас только пара человек из Домодедово, но они то играют, то нет.

– В 2011-м году вы впервые сходили на охоту, но никого там не подстрелили. С тех пор у вас появились охотничьи трофеи? Их больше, чем футбольных?

– Стараюсь раз в год ездить на охоту. Трофеи есть – кабанчики. В первый раз было очень тяжело. Нас расставили вдоль дороги, а с другой стороны выходили звери. Ты их вроде бы держишь в прицеле и думаешь: «Стрелять или не стрелять?» Я тогда не смог выстрелить. Чисто психологически. На второй раз уже стрелял, но не попал – на меня пару раз всего вышли и быстро убежали. А на третий раз я завалил одного большого кабана и двух маленьких. Большой – это килограмм на девяносто. Секачи – опасные звери. Если они тебя увидели, могут разорвать на кусочки. Сила невероятная! Но раз уж добывать кого-то – то ради еды. В тот же вечер зверя разделали и пустили на мясо. В магазине такое никогда в жизни не купишь, оно там непонятно чем напичкано. А здесь – натуральное.

– Трофейные звери попадались?

– Тогда – нет. Вот в первый раз на меня вышли два лося с огромными рожищами. Сначала они где-то в 30 метрах стояли. А это была ночная охота, я на вышке сидел. Потом они подошли поближе – метрах в пяти стояли. И вот я курткой что-то задел, поднял глаза – а лось мне в прицел смотрит. В итоге я не стал стрелять, прогнал его.

– Раз уж мы заговорили о животных. Объясните раз и навсегда: зачем вы пригласили медведя на детский праздник?

– Администратор, который нам помогал с организацией, сказал, что есть такая возможность – позвать циркового медведя. На самом деле эта фотография, которую я выложил, такой резонанс вызвала – мне с Америки писали, с Европы! Называли живодером. Но вы посмотрите на этого медведя – сразу после дня рождения моего сына он выступал на Красной площади перед огромной публикой. Его для того и вырастили.

– То есть опасений, что его может переклинить, и он набросится на людей, у вас не было?

– Нам говорили, что это просто исключено. Понятно, что животные непредсказуемы. Но его не бабушка на поводке привела, а несколько дрессировщиков. Они работают с ним уже десять лет, он живет у них дома. Наверное, люди знают способы, как предотвратить агрессию.

– Но вы поняли, почему ваша фотография вызвала такую реакцию?

– Наверное, им жалко животное, потому что это вроде как дикий зверь. Если бы я с собачкой сфотографировался, такого резонанса не было бы. А тут – медведь. Я посмотрел комментарии и удалил фото, потому что понял, что сейчас будет жара.

– Больше таких фото мы в вашем инстаграме не увидим?

– Наверное, нет. Я это без всякой задней мысли делал. Наоборот, думал: «Может, народ порадуется». Но у нас всегда больше негатива пишут. Позитив никому не интересен, всем нужен трэш. Теперь пытаюсь фильтровать какие-то моменты, в последнее время ничего в инстаграм не выкладываю. Да, моя личная жизнь может быть кому-то интересна, но зачем мне эти негативные комментарии? Я вообще ко всему стал относиться спокойнее – у меня нет цели набрать как можно больше подписчиков. Иногда хочется что-то выложить – а потом думаешь, какой смысл?

– Сменим тему. Вас можно назвать религиозным человеком?

– Религиозный, стараюсь раз в неделю-две ходить в церковь. У нас на Ходынке есть храм, там я исповедуюсь у отца Василия. Делаю это для душевного равновесия. Мне, как верующему человеку, важно услышать от него вещи, которые я и так знаю. К отцу Василию ходит вся Ходынка, и многие футболисты – Кирилл Панченко, например. Мы с ним даже устанавливали крест на одном из куполов. С помощью строителя – нас тогда поднимали на подъемном кране. В тот момент я чувствовал какое-то духовное очищение, свободу и легкость. В купели на Крещение тоже купался – считаю, что такая традиция должна быть у каждого человека. Я всегда мечтал об этом, но из-за сборов не было возможности.

– Вы же понимаете, почему мы спросили – из-за заголовка «Кирилл Комбаров в преддверии старта второй части сезона попросил помощи у святой Матроны».

– Я же говорю, что часто там бываю. Просто какой-то идиот это увидел и сфотографировал – как такое можно делать? Я на него не в обиде, понимаю, что это все от недостатка ума и воспитания. Ну если не ходит человек в церковь – пусть тогда фотографирует футболистов.

Автор: "matchtv.ru"