Первый мяч за "Спартак", похоже, большой радости ирландскому полузащитнику не принес .
Эйден МАКГИДИ: "ЖИВОТОМ ЗАБИЛ ВПЕРВЫЕ"
- Несмотря на то, что нам дважды пришлось отыгрываться, мы должны были побеждать, - считает Макгиди. - У нас было много шансов, владели преимуществом, и судья не назначил в ворота соперника чистый пенальти.
- Уверены, что там было нарушение?
- На сто процентов.
- "Амкар" тоже разочарован ничьей.
- Еще бы! Они же вели в счете.
- А о своей игре что скажете?
- В целом доволен, хотя на фоне результата оценивать собственные действия не очень хочется.
- Это вы Комбарова научили так навешивать?
- Шутка? Не думаю, что ему нужно рассказывать, как делать такие подачи.
- Животом когда-нибудь забивали?
- Нет, это было впервые.
- График, при котором играть приходится через два дня на третий, не смущает?
- Для меня это, наоборот, хорошо: я пропустил межсезонье, так что только через игры могу вернуть кондиции.
- Сильно устаете?
- Да. Минуте к 70 - 75-й тяжелее всего.
- Насколько вы далеки от лучшей формы?
- Скажу так: еще предстоит поработать.
- Когда же мы увидим настоящего Макгиди?
- Надеюсь, уже в матче против "Жилины".
- Выходит, и против сборной России выйдет настоящий?
- Посмотрим, поставит ли меня тренер.
- Знаете, против кого придется играть?
- Если слева, то против Анюкова. Но повторю: не уверен, буду ли играть вообще.
Автор: "Спорт-Экспресс" 25.09.10.
Полузащитник «Спартака» Эйден Макгиди: Сборная России сейчас опасна, как раненый медведь
Накануне отборочного матча сборных России и Ирландии спартаковец Эйден Макгиди встретился с корреспондентом «Советского спорта» и рассказал о марсельской беседе с Паршивлюком, о шотландских неприятностях с болельщиками и о том, без чего нельзя представить британский футбол.
«УЧИЛСЯ В КАТОЛИЧЕСКОЙ ШКОЛЕ»
После вечерней тренировки Эйден Макгиди заходит в гостиничный комплекс спортивной базы в Тарасовке.
– Привет. Пара минут, о’кей? – я едва разбираю английские слова, сказанные с характерным шотландским акцентом. Эйден улыбается и смотрит так, будто мы знакомы уже сто лет.
– Ноу проблем.
Макгиди принимает душ, меняет спортивную форму на гражданскую. Я узнаю в футболисте истинного британца. Кожа, сбрызнутая веснушками, волосы с рыжим оттенком, челка, слегка вздернутая гелем для укладки волос, стильная серая футболка, модные потертые джинсы, перстень на безымянном пальце правой руки, татуировка на все левое плечо. Хм-м, говорят, что тату – это графическое отображение внутреннего мира…
– Что у тебя на плече нарисовано? – киваю на руку футболиста, пока мы идем в комнату для пресс-конференций.
– Ангел в лучах света (Эйден показывает на трицепс. – Прим. ред.), а здесь католический крест, перемотанный четками (переворачивает руки бицепсом наружу. – Прим. ред.).
– Где сделал татуировку?
– В Глазго.
– Близка религиозная тема?
– Ходил в католическую школу. Я и мои родители, подобно большинству ирландцев, придерживаемся католицизма.
– Какие у вас в школе были предметы?
– Такие же, как и в обычной, – математика, английский, французский, рисование, физкультура. Прибавлялась только религия.
– Любимый предмет – физкультура?
– Да, – Макгиди смеется. – А самый нелюбимый – математика. Я неплохо занимался. Но какая же это была скукотища! Мне кажется, в математике изучают то, что совсем не применимо в повседневной жизни.
– Ты с детства хотел стать профессиональным футболистом?
– Нет. Я начал играть только в девять.
– Довольно поздно.
– Согласен. Раньше я даже никогда не пытался гонять мяч во дворе. А потом, поиграв один раз, понял, что влюбился в эту игру.
– Помнишь, как впервые дотронулся ногой до мяча?
– На улице в Глазго. Мне кто-то из друзей кинул мяч. И я повел мяч ногами, убегая, сам не знаю куда.
«ПАПА НАДО МНОЙ ПОДШУЧИВАЛ»
– Пока ты учился в школе, папа, в прошлом сам профессиональный футболист, не учил тебя играть?
– Нет. Он вовсе не настаивал на том, чтобы я становился спортсменом. Он лишь рассказывал о том, как тренировался, о спортивном быте, о том, как потом получил травму. Вспоминал разные спортивные байки. Помню, когда я попал в «Селтик» в 14 лет, папа начал подначивать меня, иронизируя: «Только один член семьи может стать футболистом». Его слова еще больше заводили меня. И я мечтал попасть в первый состав «Селтика».
– Сейчас, должно быть, папа тобой очень гордится?
– Конечно. Папа сейчас работает учителем английского в старшей школе. Всегда просит меня побольше читать. Но у меня никак не получается. Я ушел из школы в 16 лет. Родители пытались заставить меня ходить в колледж рядом с домом. Но я тренировался каждый день, домой приходил уставший. Мне не хотелось учиться.
– Как вышло, что твой отец, будучи профессиональным футболистом, стал учителем английского?
– После завершения спортивной карьеры в 23 года из-за травмы он поступил в университет Глазго.
– А ты уже думал, чем хочешь заниматься после футбола?
– Мне еще играть как минимум десять лет. Возможно, буду футбольным агентом или займусь спортивным менеджментом. Хотел бы остаться в футболе, потому что мне будет тяжело без любимого дела.
– В возрасте 14 лет тебя хотели заманить под свои знамена «Манчестер Юнайтед» и «Арсенал», но ты выбрал «Селтик». Почему?
– Потому что мой отец в возрасте 16 лет уехал играть в Англию. Он рассказывал мне, как тогда тосковал по дому. К тому же я подумал, что лучше играть в первой команде Шотландии, чем сидеть на скамейке запасных в «Арсенале» или «Манчестер Юнайтед». И не жалею. Я начал играть в основе, когда мне было 17, выступал каждую неделю до 24 лет. У кого еще в моем возрасте было столько игровой практики?
– В будущем ты хотел бы вернуться на родину, играть в топ-клубах британской лиги?
– Сейчас я в «Спартаке». Целиком и полностью отдаюсь команде. Надеюсь, смогу быть ей полезным. Посмотрим, что случится через несколько лет.