«ЗОЛОТЫЕ КАБАНЫ» ДОРОЖЕ «ХАММЕРА»

— Когда забрали вещи из Тарасовки?
— Еще в декабре. Команды там не было. Специально не подгадывал, так получилось. Собрался быстро, эмоций особых не испытывал. Наверное, внутри все давно перегорело. Но когда закрывались ворота базы, бросил взгляд в заднее зеркало машины. Подумал: «Закончился славный период в карьере. Бог даст, следующий будет не хуже. Жизнь продолжается».

— В Москве у вас была своя квартира?
— Служебная.

— А «хаммер», может, продать к черту, чтоб не напоминал о дурном?
Ковалевски и Черчесов— Нет, расстаться с ним не могу. И не потому, что это единственный «хаммер» в Сувалках. Машину полюбил сын, которому всего два года. Да и я к ней привык. О «Спартаке» всегда будет напоминать — хотя бы сиденьями с красно-белыми ромбиками. Но скажу откровенно: для меня гораздо важнее «Золотые кабаны», которые два года подряд получал от болельщиков как лучший игрок «Спартака». А «хаммер»… Я бы с легкостью променял его на человеческое отношение в клубе. Чтобы на прощание сказали «спасибо», на чашку кофе пригласили в офис. Но разве на Покровском бульваре это кого-то заботит? Я же простой солдат.

— После этого «хаммера» узнали, что такое зависть?
— Вот-вот. Когда ты наверху, вокруг сотни людей. Стоит опуститься — и всем им становишься неинтересен. Вроде не мальчик, всякое повидал, но не перестаю удивляться, сталкиваясь с завистью, подлостью и цинизмом. Я не умею так относиться к людям, при том, что других недостатков хватает.

— Очень любопытно — каких?
— Не в самой корректной форме доношу мысли до партнеров, захлестывают эмоции. Но это от желания выигрывать! На турнире Первого канала в 2006-м после поражения от «Шахтера», помню, метнул в раздевалке пластиковую бутылку в стену. Мы проиграли позорно — исключительно из-за того, что кое-кто из наших футболистов во время матча мозгами уже был дома. Меня это страшно разозлило. При Старкове о таких вещах можно было говорить открыто.

— И часто кидали бутылки в раздевалке?
— Больше — ни разу. Старался завести команду другими методами.

— Говорят, в «Спартаке» у вас случались стычки и с Видичем, и с Жедером…
— С Видой периодически рубились на поле. После чего у обоих появлялась мотивация и это шло на пользу команде. Мы прекрасно дополняли друг друга. Однажды на тренировке так столкнулись, что Старков за голову схватился. Думал, разом двоих потерял. Но мы с Видой встали, посмеялись и погнали дальше. Рядовой момент.

— А с Жедером что не поделили?
— В раздевалке в перерыве матча с «Интером» он неожиданно начал что-то кричать по-португальски. Повернулся к нему: «Сядь, остынь. После игры все обсудим». Но Жедер не унимался. Я направился к нему, пытаясь все-таки успокоить, и тут дверь открыл Федотов. Сразу решил, что я опять какие-то разборки устраиваю, стал мне «пихать». «Григорьич, вы не правы, — вскочил с места Быстров. — Вой ни в чем не виноват».

— Вы рассказывали, что во всех ваших командах были драки на тренировках. Самая масштабная?
Ковалевски вратарь— В «Гроклине». Началось все с игровых эпизодов. Борьба за мяч вдруг пошла настолько жестокая, что искры летели из глаз. С футболом это не имело ничего общего.

— А где был тренер?
— Демонстративно отвернулся. А драка вспыхнула уже в раздевалке, правда, без моего участия. Но в итоге, как и у нас с Видичем, пошло на пользу команде. Добавило куража.

В ЛЕС НА КВАДРОЦИКЛЕ

— С фанатами других клубов инциденты бывали?
— Никогда не слышал оскорблений. Наоборот, все говорили одно и то же: «Войцех, переходи в нашу команду». Извините, — отвечал, — я игрок «Спартака». Был лишь один неприятный случай. Два года назад в Лужниках после матча с «Торпедо» какой-то спартаковский болельщик во весь голос крыл меня матом. Делал все, чтобы вывести из себя, и своего добился. Я сорвался: «Тебя что, жена не любит? Иди лучше домой». Потом увидел, что сами фанаты его оттащили в сторону и едва не отлупили.

Вообще-то после любого матча шел на контакт с болельщиками. Даже если проиграли — не отталкивал их. Отвечал на вопросы, объяснял, что творится в «Спартаке». Это важно. Тогда мы станем ближе, и команда будет чувствовать поддержку.

— Какие подарки остались от фанатов?
— Ой, много! Перед Новым годом болельщики наградили медалью «За заслуги перед «Спартаком». Получал ее вместе с Юрием Гавриловым и Денисом Бояринцевым. Как-то после матча подошла одна девушка и протянула листок со стихами, посвященными мне. А другая, в Перми, вручила букет — у меня незадолго до этого был день рождения. Я растерялся от неожиданности. Раньше никогда девочки мне цветы не дарили. А я вынес ей из раздевалки вратарский свитер.

— Даже в Алма-Ате вас завалили сувенирами?
— Да. Вручили меховую шапку и плетку, чтобы погонять коней. В Казахстан прилетел со сборной Польши на отборочный матч чемпионата Европы. Приземлились в два часа ночи. Выходим из аэропорта — смотрю, народ толпится с красно-белыми флагами. Сначала подумал, что польские болельщики — цвета те же. Получше пригляделся — надо же, спартаковцы! И все орут: «Вой-цех! Вой-цех!» Игроки в шоке, да и я, признаться, тоже. Минут сорок добирался до автобуса, все ждали, пока раздам автографы и сфотографируюсь с каждым фанатом.

— На московских улицах подходят часто?
— Да. Благодарят, желают удачи. В октябре ехал на «хаммере» в Польшу. На трассе тормозит гаишник. Я документы не успел достать, как он воскликнул: «Войцех, ты что, уезжаешь из „Спартака“?» Пока нет, говорю. Всего-навсего в отпуск. «Успеха тебе», — сказал он на прощание. На этой трассе все гаишники мой «хаммер» знают. Нередко домой мотался на автомобиле.

— Знаменитый советский футболист Александр Заваров в конце 90-х перегонял через Польшу «мерседес». На него напали, отняли машину. Опасно ездить по польским дорогам?
Ковалевски вратарь— Сейчас — нет. А десять лет назад действительно было неспокойно. Куча банд на дороге промышляли грабежами. Проблемы были у многих польских футболистов. У кого-то угоняли машины, кого-то даже выбрасывали на ходу. Но — не меня.

— Ваши родители, кажется, работали в полиции?
— Да. Мама уже на пенсии. А отец умер пять лет назад.

— Себя в полицейской форме представляете?
— Нет. Но если бы не футбол, выбрал бы карьеру военного.

— Виктор Прокопенко говорил, что пару раз в год ему нужна тишина — и в одиночестве уезжал на джипе охотиться в глушь. Вы его понимаете?
— Еще бы! В прошлом году сам через это прошел. Если был в Сувалках, садился на квадроцикл, добирался до леса. Глушил мотор и сидел там час, полтора. Это помогало освободить голову от мрачных мыслей. А когда в Москве становилось тяжело и хотелось куда-нибудь сбежать, отправлялся в яхт-клуб. Катался по реке на яхте. Тоже способ развеяться.

— Что бы вы сейчас посоветовали Плетикосе? Не обольщаться похвалой, быть готовым ко всему?
— Зачем ему мои советы? У каждого своя дорога. Разве что удачи могу пожелать. Как и остальным ребятам. Это все-таки было счастье — играть в таком клубе и для таких болельщиков. Три с половиной года в «Спартаке» пролетели как миг. Было разное, но я по-доброму буду вспоминать Россию. Здесь нашел много друзей. И наверняка вернусь — только не знаю, когда и в каком качестве…
 
Автор: "    23.01.08.

Войцех Ковалевски: «В мае приеду в Москву и встречусь с Титовым»

Напомнив несколько дней назад о Люке Зоа, Эссьене Фло и Роберте Скарлетте и изрядно подпортив этим настроение спартаковских болельщиков, Sports.ru нашел повод и для более приятных воспоминаний. Юрий Дудь дозвонился до бывшего голкипера красно-белых Войцеха Ковалевски в Грецию, где он играет за «Ираклис» из Салоников. Поляк был рад звонку и про все, что связано со «Спартаком» и Россией, говорил с особенной нежностью.

– Войцех, здравствуйте! Как поживаете?

– Уже полгода, как я здесь, в Греции. Для меня всегда было главным постоянная игровая практика. Всегда, когда я менял команду, это было главной причиной. В «Ираклисе» я один из самых опытных игроков. Здесь много молодежи, вот и стараюсь делиться опытом с этими ребятами. Что касается акклиматизации, это, конечно, не Россия. Язык для меня – это что-то… Я, конечно, что-то понимаю и говорю, но не так, как по-русски. Команда – в фазе становления. К власти пришли новые люди, спонсоры, привели около 9 новых игроков. Пока нет стабильности ни в спортивном, ни в организационном плане. В общем, кувыркаемся.

– Каким ветром вас занесло в Грецию?

– Из «Спартака» я ушел свободным агентом и принял решение подписать контракт с клубом из Польши, чтобы подготовиться к Евро-2008. Потом оказалось, что у моей новой команды – «Короны» – возникли проблемы с коррупцией в польском футболе. Перед окончанием прошлого сезона команду дисквалифицировали до второго дивизиона. Это значило, что мой контракт с ними прекращается. Я стал свободным агентом и поехал на Евро-2008. У меня были варианты из Германии, но не очень конкретные. Были предложения и из России – из «Томи» и «Терека». Но я не был склонен к переезду в глубину России. Решил принять греческий вариант. Я доволен – здесь есть все условия для нормальной игры, да и во время матчей я не скучаю. К тому же здесь хорошо моей семье. Сезон динамичный, нет больших периодов для подготовок. Мы постоянно вместе.

– Осенью вы играли с «Олимпиакосом» и пропустили от бразильца Дуду. Когда бывший игрок ЦСКА забивает бывшему вратарю «Спартака», это особенный гол?

Ковалевски вратарь– Особенность этого гола в том, что его потом признали лучшим голом тура и всего месяца. Мы пообщались с Дуду и перед игрой, и после. Не знаю, в курсе он или нет, но фанаты «Спартака» и «Олимпиакоса» в очень хороших отношениях. Так что Дуду теперь тоже в какой-то степени стал «мясом».

– Для вас связь со «Спартаком» потеряна?

– Нет, я постоянно поддерживаю отношения с ребятами. Практически каждый день общаюсь с кем-нибудь из «Спартака»: и с Денисом Бояринцевым, и Вовой Быстровым, и с ребятами, которые работают в команде, и с Димой Хомичем, и с Максим Калиниченко, который уже не в «Спартаке», и с Алексеем Зуевым. С Зуевым даже в первую очередь. Может быть, по расстоянию Россия для меня теперь далеко, но в смысле контакта – близко. Надеюсь и хочу в мае прилететь в Москву, повстречаться с друзьями и посмотреть на свою бывшую команду в «Лужниках».

– Вы помните свой последний день в «Спартаке»?

– Я был у себя на родине и получил от «Спартака» факс. Я не так представлял себе прощание с этой командой, но это уже история. Потом я прилетел в Москву, чтобы закрыть бытовые вопросы. Был в офисе, и это был приятный момент: попрощался с людьми, которые там работают. Жаль, не попрощался с рабочими базы в Тарасовке. Надеюсь, еще встречу их всех. Я уехал не настолько далеко, чтобы было невозможно вернуться к людям, которые стали мне намного больше, чем просто коллеги.

– Этим летом из «Спартака» выгнали очередную порцию игроков – в том числе вашего друга Максима Калиниченко.

– Может, это только мое мнение, но очень жаль, что такой великий клуб, с такими болельщиками, так прощается с людьми, которые отдали ему много лет. Это касается не только Калины – Димы Аленичева, Тихонова, Егора Титова. Если кто-то скажет, что это традиция, то ее нельзя назвать хорошей. Люди, которые отдают команде много лет жизни, заслуживают другого отношения... Но, главное, народ помнит нас. Я рад, что болельщики «Спартака» поддерживали меня даже в тот момент, когда я не выходил на поле в 2007 году. Они приглашали меня на всякие праздники и хотели показать, что я являюсь для них не только футболистом. Я запомнил это навсегда. Со многими из них я до сих пор поддерживаю отношения. И многие из них уже не мои болельщики. Они мои друзья.

– Алексей Зуев ушел из «Спартака», чтобы пройти курс лечения. Как вы ему помогали?

– Я с Лешей настолько близко знаком, что очень много обо всем этом знал. И не хочу говорить об этом, потому что это его дело. Если он когда-нибудь захочет – расскажет.

– Уже рассказал. Что вы вместе с другими игроками «Спартака» собрали 50 тысяч долларов и передали их Алексею.

– Я рад, что Леша сейчас нормально живет и играет в футбол. Занимается любимым делом – пишет песни и сочиняет музыку. Он присылал мне диск, который я практически каждый день слушаю в машине, катаясь по Салоникам.

– В одной из этих песен есть фраза: «Помнишь Егора? Все думали, парень порядочный, а оказалось еще тот человек». Очевидно, что речь идет о Егоре Титове и том, что правду у руководства всегда искали другие футболисты, а не капитан. У вас на Титова осталась обида?

Ковалевски вратарь– Когда человек сталкивается со сложной ситуацией, эмоции бывают самые разные. Бывает, он не справляется и думает, что кто-то делает что-то неправильно. Думаю, Егор – человек очень опытный, для него «Спартак» не просто команда. Ситуация была сложная, нам всем пришлось нелегко. Мы играли в великой команде, отдавали ей не только силы, но и сердце. И в какой-то степени поплатились за это своей карьерой. Егор – в том числе. Не могу держать на него обиду. Когда с ним обошлись так же, как с Калиной, Тихоновым, Аленем и со мной, он, наверное, понял, с какими людьми имеет дело. Тогда для него стало все намного яснее.

– Вы общаетесь с Титовым?

– Скажем так: как-то не складывается. Но, думаю, когда прилечу в Москву, наберу его, и мы встретимся. В жизни всякое бывает, а я хочу помнить только хорошее. С Егором связано очень много хороших воспоминаний.

– Где находится «Хаммер», подаренный вам Леонидом Федуном в 2005 году?

– Честно признаюсь, что я его сильно испытал: хотел утопить и в реке, и в грязи. Но он справляется и вылезает отовсюду. Не могу расстаться с этой машиной. Она сейчас в Польше и отдыхает без меня. Это действительно непаркетный, настоящий внедорожник.

– Как поживает ваша семья?

– Я сейчас очень семейный человек, каждую свободную минуту провожу с семьей. 9 февраля моему сыну исполнилось три года. У него сейчас самый лучший возраст – он носится и придумывает такие вещи, которые невозможно придумать, даже если сильно захотеть. Очень живой и крепкий ребенок – жена, бывает, устает. Он пока не знает, кем будет – вратарем или гонщиком. Подбрасывает перчатку и говорит: «Если вверх поднимается – я вратарь, если вниз – я Кубица».

– Пожелание болельщикам – моветон, который позволяют себе скучные издания. Тем не менее во время чтения этого интервью на иных фанатов «Спартака» наверняка нахлынула ностальгия. Что вы хотите сказать людям, которые в прошлом году увидели свою команду на 8-м месте в таблице?

– Я появился в команде, когда «Спартак» был на 10-м месте. Тогда мне многие говорили: «Не переживай, будет праздник и на нашей улице». Тогда это было символично: наш офис находился на Спартаковской улице. «Ладно, надо сделать так, чтобы на эту улицу праздник пришел», – с этой мыслью и я жил несколько лет. Я желаю нашим болельщикам терпения, хотя они и так умеют ждать. Горькие моменты всегда бывают в жизни. Но я желаю, чтобы радостных было больше, чем горьких. Я очень рад, что у меня была возможность поиграть в этой команде.

Автор: "www.sports.ru" 15.02.09.

Вратарь греческого «Ираклиса» Войцех Ковалевски: Егор, я был неправ

Легионеры приходят в «Спартак» и уходят, быстро перелистывая эту страничку биографии и переключаясь на новую жизнь. А поляк Войцех Ковалевски почему-то постоянно возвращается к старой. Раз в году, во время летнего отпуска, он обязательно приезжает на недельку в Москву: встречается с бывшими партнерами и болельщиками, посещает матчи «Спартака». Селится не в Москве, а поблизости от базы в Тарасовке. В интервью «Советскому спорту» Ковалевски объяснил, почему прошлое никак его не отпустит…

Отношения внутри «Спартака» в начале 2007 года были непростые – команда стала потихоньку распадаться на группировки. И там, где был капитан Титов, не было Ковалевски. В самом клубе усилились подводные течения: готовилась почва для отставки Федотова. У футболистов накопилось раздражение, множество претензий – к тогдашнему руководству, друг к другу. Тот период Ковалевски окрестил «концом коллектива». Самого же Войцеха тогда убрали из состава, припомнив ошибки, ставшие решающими. В одночасье он стал третьим вратарем после Плетикосы и Хомича.

Об этом сложном периоде в своей жизни Ковалевски вспоминал на днях у могилы Федотова. На Новодевичье кладбище он приехал со своим другом и партнером по «Спартаку» Алексеем Зуевым…

«Я ПРОСИЛ ПРОЩЕНИЯ У ФЕДОТОВА»
— На могильном холмике мы увидели фотографию — Григорьич в своем любимом красно-белом галстуке. Он считал его фартовым, надевал на матчи Лиги чемпионов. Я успел попросить прощения у Григорьича при жизни. В свой последний день в «Спартаке» позвонил, поблагодарил и извинился.

— В чем провинились, Войцех?

— Он стоял за нас. А мы многого не понимали. И достойно отплатить ему не удавалось. За это и извинился. Для многих из нас Григорьич был как отец. У многих людей с родным отцом случаются конфликты и недопонимание, с Григорьичем же особенные отношения сложились. А теперь его нет с нами…

— Но именно при Федотове вы потеряли место в составе.

— Было ясно, что топор уже занесен. Руководство приступило к поискам нового вратаря. Федотов, помню, вызвал меня и говорит: «Не смогу тебя отстоять, поздно…». Я ответил: «Понимаю, от вас в данном случае мало что зависит».

— Станислав Черчесов объяснял вашу нестабильность в том числе «слишком близкой» дружбой с конкурентами Хомичем и Зуевым.

— А я счастлив, что не отношусь к категории людей, у которых вообще нет друзей. Мне есть кого посетить в Москве. Дедура, Баженов, Бояринцев, Быстров, Зуев… У меня много друзей в России, которые не являются футболистами.

— Стипе Плетикоса, пришедший вам на смену, весной потерял место в основе и теперь хочет уйти из «Спартака».

— Я узнал о том, что Стипе больше не в основе, посмотрев очередной матч «Спартака» по греческому телевидению. Причины рокировки с Джанаевым мне неведомы. Но очевидно, что в премьер-лиге в связи с лимитом на легионеров теперь ориентируются на российских вратарей.

— Что заставляет вас смотреть матчи премьер-лиги? Ностальгия?

— Она присутствует, конечно. Как я могу забыть теплоту болельщиков? Как трогательно они встретили меня в «Шереметьеве»! Молодой человек по имени Миша подарил мне баннер, который последний год-два вывешивался на всех матчах: «Войцех навсегда». Надеюсь, Миша, ты сделаешь копию и растянешь ее, как прежде. Честно говоря, на матче с «Химками» чаще смотрел на сектор, а не на поле.

— Как вам «последний хит» — побег Кариоки на родину?

Ковалевски вратарь— Что это за отношение к делу, к коллективу?! Как бы в следующий раз не бросил команду прямо во время матча! А он так и сделал, как мне рассказали, в матче с «Локо» нарочно подзатыльник дал кому-то (Глушакову. – Прим. ред.) Я не понимаю таких людей. Не знаю, как теперь Кариока вернется в команду.

«МОЙ СЫН БУДЕТ ИГРАТЬ ЗА «СПАРТАК»
— Как оцениваете изменения в «Спартаке» за последний год?

— Была одержана долгожданная победа над ЦСКА. А я ни разу не обыгрывал армейцев, возможно, для меня это «пунктик» на всю жизнь. Удивился, что после той победы команда почему-то сникла и завершила чемпионат середняком. Желаю Карпину удачи со «Спартаком». Надеюсь, мы еще поплачем на стадионе и у телевизоров.

— ?!.

— «Спартак» — такая команда, в которой нередки потрясения, которая отнимает много нервов у всех неравнодушных к ней. И когда спартаковцы добьются своей цели, они не смогут удержаться, чтобы не заплакать. От радости, разумеется.

— Пошла мода: чуть ли не все бывшие спартаковцы заявляют в прессе о своем желании вернуться в клуб в качестве тренеров или функционеров. Присоединитесь?

— Видимо, мне придется вернуться в «Спартак» в качестве игрока, чтобы «пунктики» не беспокоили — обыграю ЦСКА, выиграю золото... Не знаю, как сложится в будущем, но недавно в моей семье произошло нечто знаменательное. Сын Михал, которому три годика, выдал: «Вырасту — буду играть в «Спартаке». Я спрашиваю Аню, жену: «Откуда он это взял?». Мы никогда не обсуждали с Михалом «Спартак». Он видел всего один матч этой команды — в возрасте пяти месяцев – и помнить его не может. К телевизору мы его особо не подпускаем, Интернетом пользоваться не умеет…

«ПОСЛЕДНИЙ РАЗ КОМАНДА БЫЛА ПРИ СТАРКОВЕ»

— Ваше объяснение неудач «Спартака», всякий раз оступавшегося в гонке за золото, общеизвестно: не было согласия в коллективе.

— Когда-то атмосфера в «Спартаке» была отличная. Мы играли сначала за Старкова, потом за Федотова. Я серьезно – за тренеров бились. Но одновременно с тем идиллия спортивного коллектива постепенно сходила на нет. Люди в команде, которые должны были брать на себя ответственность в сложных ситуациях, не делали этого. И начинались метания, брожения… Тут же крутились люди, у которых была четкая задача — развалить коллектив. И они сделали свое дело, все получалось!

— Что за люди?

— Скажем так, «околокомандные». А еще были сотрудники в клубе, которых я бы называл минималистами по жизни. Для них важнее всего тепленькое местечко, а все остальное — по барабану. Переживаний за дело и инициативы — ноль. Не знаю, работают ли они ныне в «Спартаке», но быть их не должно. Если они прочитают эти строчки, то наверняка съязвят: «Напускал Ковалевски «бабочек», а теперь ищет виноватых». Нет, не ищу… Мне остается лишь согласиться с Егором Титовым, сказавшим: «Последний раз настоящая Команда у нас была при Старкове».

На совете капитанов, в который, помимо меня, входили Аленичев, Титов, Калиниченко, главный тренер просил: «Помогайте, обращайте внимание на игроков, которые не проходят в состав». Благодаря Старкову мы общались семьями, обсуждали друг с другом вопросы прямо и открыто, мы не знали недопонимания. Александр Петрович ко всем игрокам относился объективно. Пусть Паша Погребняк не согласится, но таково мое мнение.

— Почему же игроки, прочитав обличительное интервью Дмитрия Аленичева, не заступились за Старкова?

— Мы могли пойти наверх все вместе, но не пошли. Все были в шоке от интервью Димы. Он действительно был нашим лидером, авторитетом. Но, когда вышло интервью, мы перестали что-либо понимать: с чего вдруг, почему? Считаю, что все неудачи, которые случились со «Спартаком» впоследствии, были последствиями той отставки.

— Удивительный случай произошел во время зимних сборов: лидеры команды пришли к Карпину, чтобы отстоять массажистов Прохорова и Семакина, которых он решил уволить.

Ковалевски вратарь— Я знаю этих массажистов как настоящих профессионалов и людей, которые делали очень много на благо команды. Опытные игроки обратились к Карпину, потому что уже получили жизненный опыт. Они помнят, как и почему наш коллектив разрушался в прошлом, и не хотят повторения.

«Я НЕ ВОСПРИНИМАЛ СЛОВА ШАВЛО»
— Полтора года назад мы узнали от вас, что из Титова капитан неважный, потому как не отстаивает интересы команды перед руководством. Остались при своем мнении?

— Я произнес неправильные слова. Слишком много эмоций. Я был неправ. Надо было бы встретиться с Егором в неформальной обстановке, как это случалось при Старкове, и спокойно обсудить все наши проблемы. Егору как капитану было виднее, как вести диалог с руководством клуба. Он понимал в этом вопросе больше меня.

— Почему вы ополчились на то самое руководство?

— Хватало нюансов… Такого бреда иногда от них наслушаешься – желание выходить на поле отпадало. Я теперь думаю: может, специально перед матчем «партсобрания» в раздевалке устраивали, чтобы из себя вывести команду?

— Это вы про знаменитые накачки гендиректора Сергея Шавло?

— Мы спрашивали у Григорьича: «Зачем он в раздевалку приходит?». Я как-то раз сказал Сергею Дмитриевичу, но без злобы: «Заканчивайте вы со своими визитами». Но он, по-моему, меня не понял. Как гендиректор, считал своей задачей приходить и читать нравоучения, наставлять. Его слова абсолютно не воспринимались. Мной, во всяком случае.