– Ну а то, что «Спартак» три года подряд заканчивает чемпионат на втором месте – тоже невезение?
– В том, что случилось в минувшем сезоне, виноваты только мы сами. Это не «Зенит» выиграл чемпионский титул, это «Спартак» его проиграл. По ходу турнира мы потеряли слишком много очков в матчах с «маленькими» клубами, а исход борьбы за «золото» решился в игре с «Сатурном». Можно сказать, что тогда мы и подарили его «Зениту».

– Вы согласны с мнением южноамериканцев, которые считают, что русские судьи очень многое позволяют на поле?
– Все судьи в мире допускают ошибки, и я не думаю, что русские делают это преднамеренно или из каких-то корыстных побуждений. Честно говоря, мне не хотелось бы заострять внимание на их работе; я и так довольно часто делаю это на поле. И рассуждать о судьях столь же нелегко, как и разговаривать с ними.

– На каком языке вы высказываете судьям свое недовольство?
– На русском и иногда на английском. Я хочу донести до них свое видение эпизода, объяснить им, что произошло на самом деле. Иногда это удается.

– А если нет?
– Тогда, чтобы выплеснуть эмоции и не поплатиться за это, перехожу на родной язык. Но вот в чем проблема: в России бразильцы выступают давно, и перебывало их здесь очень много, ввиду чего ваши арбитры уже выучили почти все португальские специфические слова и выражения. Я прекрасно помню случай, произошедший у меня в прошлом сезоне, когда я назвал судью по-португальски так, как обычно это делают по-русски, и он все понял! Так что больше рисковать не хочу (смеется).

В МОСКВЕ ПРИНИМАЮТ ЗА СВОЕГО

В 2006 году в Польше рассматривали вариант с предоставлением Моцарту гражданства с тем прицелом, чтобы он мог сыграть за национальную сборную на чемпионате мира. Даже по внешности он бы вполне мог сойти если не за стопроцентного поляка, то за европейца точно. Но дальше разговоров дело так и не пошло.

– В Бразилии люди все еще узнают вас на улицах?
– Когда гуляю по своему родному городу, то бывает, что и узнают, хотя сейчас признать меня очень и очень сложно. Все-таки в Бразилии я носил длинные волосы, а потом, как только заметил, что они начали выпадать, поменял прическу кардинальным образом.

– Вам часто говорят, что вы не похожи на бразильца?
– Я родом с юга страны – региона, который был колонизирован преимущественно итальянцами, а также поляками, украинцами и испанцами. К примеру, предки моей жены приехали в Бразилию из Италии, мои – из Польши, и внешне мы от них ничем не отличаемся.

– С Денисом Бояринцевым не путают?
– Когда он выступал за «Спартак», такое случалось довольно часто, но и сейчас нет-нет, да и перепутают. За русского же принимают постоянно: бывает, прогуливаюсь по Москве, подходят люди, начинают спрашивать, как куда-то пройти, и очень удивляются, когда я с акцентом отвечаю им, что не знаю (смеется).

– В отличие от Рио-де-Жанейро и Сан-Паулу о вашем родном городе практически ничего не известно...
– Пусть уж лучше ничего не известно, чем такая слава, которую пресса, особенно иностранная, приписывает Рио и Сан-Паулу. Послушать ее, так единственное, что есть в Бразилии хорошего – это карнавал, а все остальное – сплошной негатив, нищета и преступность... Что касается Куритибы, то это, наверное, самый современный город страны, с двумя миллионами жителей, столица штата Парана. Там тоже бывает холодно, порой температура опускается до двух градусов, и как выглядит снег, местные жители прекрасно знают.