Более 60 лет из 81 года своей жизни Никита Павлович Симонян отдал футболу, и самая популярная в мире игра сполна отплатила ему за это, наградив всевозможными титулами, о которых нынешнее поколение футболистов может лишь мечтать.

– Никита Павлович, скажите, вы ощущаете себя частью советской и российской истории?
– О себе, знаете, говорить нескромно. Я просто делал то, что мне уготовила судьба. Вот и всё. Просто играл в футбол. А когда закончил, то стал тренером. Закончил тренерскую карьеру и стал футбольным функционером. Вот уже более 60-ти лет я в футболе. Пусть люди говорят, оставил ли я сколько-нибудь значимый след в истории отечественного футбола. Их мнение по этому вопросу для меня гораздо важнее.

– Скажите, если бы не футбол, какую бы профессию вы для себя избрали?
– С детства я имел склонность к гуманитарным наукам. В школе и по литературе, и по другим гуманитарным предметам у меня были высокие оценки. Дядька мой был юристом и очень хотел, чтобы я пошел по его пути, но меня больше влекла к себе музыка. Вряд ли, конечно, я мог бы стать композитором, но музыкантом точно стал бы.

В школьном оркестре я был первым трубачом, ну а дальше меня нужно было немного подтолкнуть, чтобы я пошел по музыкальной стезе, но просто некому было это сделать. Может быть, на музыкальный дирижерский факультет поступил бы. Конечно, сказать, что у меня абсолютный слух, я не могу, но музыкальный слух у меня есть, и тяга к классической музыке тоже.

– В футболе, как и в музыке, без дирижёра не обойтись…
– Дирижёр на футбольном поле – это капитан команды. Он ведёт свой оркестр. И таким дирижёром у нас был Игорь Нетто. Он был вожаком. Дирижёры ведь тоже разными бывают. Среди них есть гении, такие как Светланов и другие. Так вот гением "Спартака" был Игорь Нетто. Он был признан командами – "Спартаком" и сборной СССР и на протяжении 10-ти лет был их капитаном и выводил на футбольное поле игроков. Кому попало это просто бы не доверили.

В самые трудные минуты только капитан может принять те или иные решения и повести за собой команду. Тренер во время матча фактически не может повлиять на исход игры, и вся ответственность ложится именно на капитана. Его решения, поправки, подбадривания или покрикивания и прочее – это большой дар. Я тоже был капитаном и "Спартака", и сборной СССР, но уступал Игорю Нетто. По всем параметрам. Более того, меня эта повязка тяготила. У каждого свой характер, свой подход.

– Никита Павлович, на ваш взгляд, у футбола и искусства много общего?
– Очень много общего. Искусство актёра заключается в том, чтобы дать образ на сцене. Так же, в общем-то, как искусство спортсмена – выступить во всём блеске, чтобы его признала публика. И не только признала, но и восторгалась им. Помню, когда мы играли, приходили к нам в раздевалку такие деятели искусства как Игорь Ильинский, Виктор Станицын, Рубен и Евгений Симоновы, Анатолий Кторов, Евгений Весник и, конечно же, Михаил Яншин, который был очень дружен с Андреем Старостиным. И я как-то спросил Игоря Ильинского: "Почему вы, когда приходите в раздевалку так внимательно за нами наблюдаете?" Он сказал: "У вас и у нас очень много общего. То, как вы готовитесь к матчу, и то, как мы готовимся к выходу на сцену. Вы так же готовитесь отчитываться перед зрителями". Фальшь зритель увидит – как на футбольном поле, так и на сцене.

Борис Игнатьев
старший тренер ФК "Сатурн"

Когда говорят о "спартаковском" стиле, я сразу вспоминаю Никиту Павловича и Игоря Нетто, которые, как художники свои полотна, писали игру московского "Спартака". Каждое его прикосновение к мячу вызывало восторг зрителей и футбольных специалистов. Как будто ты находишься в Третьяковской галерее и видишь произведение искусства. А как он забивал голы.… Если вспомнить, то, думаю, процентов 80, а то и 90 процентов его голов можно причислить к золотому фонду советских чемпионатов по футболу.

– До сих пор не утихают споры о том, кто больше всех голов забил за один сезон в чемпионатах СССР – вы, или Олег Протасов?
– Я не хочу никаких стрел метать в адрес Олега Протасова. Он блистательный форвард и очень хороший человек! Думаю, что в этом вопросе ключевую роль сыграли руководители его команды: "Давайте мы войдем в историю, побьём рекорд Симоняна, а какими средствами – неважно". Могу сказать, абсолютно не бросая камень в его огород: мне бы не принесло никакого удовлетворения, если бы, допустим, передо мной открылись защитники, чтобы я забил. Ведь каждый гол – плод творчества твоих партнёров и тебя. Когда говорят о плохой реализации голевых моментов, я сразу спрашиваю, а в какой области, в какой сфере лежит эта плохая реализация? На мой взгляд, лишь в отсутствии должного высокого мастерства! И вот парадокс, когда у меня были голевые моменты, у меня была дьявольская уверенность, что я этот мяч забью, но когда мне доверяли бить пенальти, меня эта уверенность наполовину покидала. Пенальтист – это тоже профессия. Им может быть человек только с устойчивой психикой, чтобы реализовывать этот удар на все 100 процентов. Даже у таких мастеров, как Барези и Баджо, нервы сдавали в ответственный момент. А вот Гроссо на последнем чемпионате мира смог поставить жирную точку в финальном матче. Если вспомнить, он бил последний пенальти очень хладнокровно и точно туда, куда наметил.

– Никита Павлович, вам Хиддинка жалко?
– Тренеров вообще надо жалеть. Нет тренера, который бы не хотел добиться успеха. Другое дело, кому-то удается это, а кому-то нет. Кто-то принимает гениальные решения, а кто-то допускает грубейшие ошибки. Но это такая сложная профессия, где очень большие нагрузки. Она очень интересная и творческая. Есть тренеры, которые легко переносят и неудачи, и победы. Некоторые тренеры, когда их команда проигрывает за 15-20 минут в два мяча, уезжали домой. Борис Аркадьев, к примеру, обладал крепкой нервной системой. И своим более молодым коллегам советовал беречь центральную нервную систему – и после игры отключать телефон, наполнять ванну теплой водой, ложиться в неё и читать книгу. Виктор Прокопенко тоже был уникальный человек. Когда мы работали в "Черноморце", после неудачной игры, когда увидел, что я казню себя, сказал: "Что вы так переживаете? У нас же нет другого выхода, кроме как выиграть следующую игру". Вот такой психологии был человек. Что касается меня, то я болезненно переносил неудачи. Даже победа – это всё равно бессонная ночь. Пытаешься уснуть, а в голове прокручивается весь матч. А если неудача, то пытаешься проанализировать, где ты ошибся.