– А лайнсмены разве не должны помогать главному в подобной ситуации?
– Вообще должны. И помощь была. Тот лайнсмен, который находился ближе ко мне, в соответствии с рекомендациями следил за Чонтофальски: чтобы и вратарь не двигался. А тот, что стоял у другой боковой линии, не мог видеть, кто входит в штрафную до удара, в принципе. Он располагался в шестидесяти метрах от эпизода! Словом, я не собираюсь переваливать свою вину на кого бы то ни было. Я виноват. Мне и отвечать.

– То есть в тот момент вы были уверены в правильности принимаемого решения?
– Я был абсолютно уверен. На сто процентов.

– Часто ли судей проверяют на знание правил?
– Вы это к чему? А-а… Я знаю правила и все их тонкости. Проверяют нас регулярно. Если вам интересно, можете посмотреть результаты моих теоретических зачетов. Они довольно-таки высокие. Я не хвалю себя, но это так и есть. Поймите, на поле все происходит в доли секунды: один неверный ракурс, один неверный взгляд могут все решить. Особенно когда все 90 минут игры находишься в напряжении. И тогда случаются такие вот результаты…

«А ЧТО ТОЛКУ ОТ МОИХ ИЗВИНЕНИЙ?»
– Не жалеете, что вас назначили на этот матч?
– Ничуть. Хочу выразить огромную благодарность руководителям КФА, что мне доверили судить эту игру. Я ошибся, но ошибки бывают у всех.

– С руководством КФА уже общались?
– Разумеется, общался. Обсудили, в чем была моя ошибка, и ее причину. Своим руководителям я сказал то же, что и вам. Разговор происходил уже после просмотра мной видеозаписи.

– Какого наказания ждете?
– Вопрос сложный. Как человек, допустивший ошибку, я, безусловно, должен понести наказание. Но я впервые оказываюсь в такой ситуации и не знаю, что полагается за подобные ошибки. А прогнозировать сейчас ничего не хочу. Какое бы ни было решение, я восприму его спокойно. Как говорится, что заслужил, то заслужил.

– А вы читали газеты после злополучной игры?
– Вашу газету прочитал точно. Что ж, все, что вы написали, по делу. В том числе и оценка главы инспекторского комитета Алексея Спирина. Единственное, что волнения в том эпизоде у меня не было абсолютно. Предстартовое – да, было, но в процессе игры, когда включился в работу, оно ушло.

– «Москва» хочет переиграть матч, но при этом не будет настаивать на вашей длительной дисквалификации.
– Насчет переигровки могу сказать только одно: решение по этому вопросу будут принимать соответствующие органы. А по поводу меня, – Малый вздыхает и отвечает после паузы. – Я могу лишь предполагать… Возможно, они видели, что я работал на этом матче в соответствии со своим пониманием футбола. И, надеюсь, поняли, что ошибка, допущенная мной, носила методический характер.

– Хотите извиниться перед «Москвой»?
– А что им толку от моих извинений?! Им-то от этого легче все равно не станет.

«ОЧЕНЬ НАДЕЮСЬ, ЧТО БУДУ СУДИТЬ ДАЛЬШЕ!»
– Как думаете, вам в дальнейшем доверят судить матчи премьер-лиги?
– Оценивать шансы не мне, а тем, кто будет принимать решение. Но очень надеюсь на то, что продолжу судить. Я не для этого в прошлом году делал операцию, целый год потратил на восстановление, чтобы распрощаться с судейской карьерой.

– Вы улетели из Питера только в понедельник днем. Что делали все это время после окончания матча – практически сутки?
– Могу сказать только, что переживал. Из гостиницы почти не выходил. Не хотелось. С удовольствием бы улетел домой, в Волгоград, да в воскресенье не было прямых рейсов. Поэтому, и билет изначально был куплен только на понедельник.

– За эти два дня ваш телефон, наверное, раскалился докрасна.
– Да уж… Телефон звонил, практически не переставая. Журналисты, родственники, арбитры. Кстати, спасибо коллегам большое: они очень меня поддержали! А еще звонили люди, не имеющие никакого отношения к футболу, просто смотревшие игру: ее же по Первому каналу показывали.

– Угроз, надеюсь, не было?
– Никогда не получал угроз по телефону – бог миловал. И надеюсь, что никогда не получу.

– Вы теперь существенно потеряете в деньгах.
– Да, я потеряю, по-моему, половину гонорара за матч. Но не в деньгах дело. Я переживаю, что ошибся, невольно лишив «Москву» очка.

– По голосу чувствуется, что вам сейчас нелегко.
– Это так. Но я справлюсь. Я – бывший спецназовец, ГРУ-шник, два года служил в Нагорном Карабахе. И в моей жизни, поверьте, бывали переделки посерьезнее этой… А еще я сам играл, был вратарем – даже в высшей лиге за «Ротор». Потом – перелом руки и карьере конец. В позапрошлом году получил тяжелую травму, год восстанавливался. Похоже, теперь снова все начинать сначала. Помните, как у Конфуция: «Силен не тот, кто не падает, а тот, кто может находить силы каждый раз подниматься и идти дальше».

Автор: "Советский спорт" 14.07.09.